— Борис Карлович. Весьма рад знакомству.
Хагелин в почтении склонил голову.
— Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие, это честь для меня.
Киваю.
— Ганнибал Абрамович, весьма рад. Наслышан.
Форд также склоняет голову.
— Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие. Весьма польщен.
Баронский титул. Каждому. И орден. Святого Архистратига Михаила IV степени. Очень серьезная награда. И денег. Много. Каждому. Почему-то уверен, что деньги сии уйдут не на кутежи и курорты.
Эти прекрасные господа не только опередили время лет на пятнадцать, но и смогли адаптировать своё изобретение под техусловия 1921 года. Всего-то нужно было подогреть, обобрать, в смысле, подобрать, обогреть, денег дать (немало), лабораторию в Константинопольском университете, Теслу нагрузить поучаствовать и покурировать, и что мы получили на выходе? Правильно — самую совершенную в мире систему дальномеров и управления артиллерийским огнем, которую мы уже внедрили, и она уже применяется в артиллерии и на флоте. Попутно внедрив нам шифровальную машину и ведя работу над созданием своего варианта аналогового компьютера. Всего-то…
Что ж, до тех же радаров мы ещё не дошли (а жаль), но кое-что делалось. Точнее, делалось всё, что только возможно — я подталкивал прогресс своим послезнанием, своими деньгами, постановкой правильных задач и всем прочим, включая царский пинок. Да, я не физик, не механик, не металлург и так далее. Я не знаю, как устроены были многие вещи, привычные мне по моему будущему, я, вообще, не волшебник. Что-то нам удавалось ускорить и создать, где-то мы терпели обидные, или, даже, постыдные неудачи, но мы решительно двигались вперед.
Конечно, я не помнил, да, часто и не знал, фамилии авторов и годы создания того или иного прибора или принципа, но я знал то, что я хочу получить в итоге, а дальше в работу включались мои спецы и эксперты, которые шерстили буквально весь мир, выискивая тех, кто занимается тем или иным направлением. Их переманивали к нам на работу, им давались деньги и лаборатории для исследований, многие патенты тупо покупались, в общем в том же Константинополе, под крылом университета и лично Николы Теслы, собралась довольно яркая, бойкая и очень дорогая компания. Но, на науку и перспективные изобретения, я деньги не жалел. Слишком мы экономически отстаем от развитых стран. Придется обходить технологически. Ну, как-то так в общем.
На том и стоим.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЧИТА. СТАВКА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО. 14 октября 1921 года.
— Ваше Всевеличие, какие будут повеления?
Мой личный адъютант бригадный генерал Качалов ожидающе вытянулся у двери в мой же кабинет, когда я вошёл в приёмную.
Задумчиво киваю.
— Нужны-нужны. Вот что, Борис Петрович, организуйте-ка мне пару мисок поглубже. Раздобудьте мне грецких орехов и наполните одну миску.
Ни один мускул не дрогнул на лице генерала. Он у меня уже четыре года служит. Видел и не такие чудачества со стороны высокого начальства.
— Дозвольте уточнить, Государь, щипцы тоже принести?
— Нет, щипцы не надо. Несите просто миски.
— Сию минуту, Государь!
Захожу в свой кабинет и хмуро смотрю в окно. Мне было чертовски скучно. Тут даже банального телевизора нет. Радио, разве что. Но лень вставать, а пульты тут еще не изобрели.
Все решения приняты. Остается только ждать.
Появился адъютант. С мисками. Указываю куда поставить. Затем молча достаю из ящика металлическую пластину и каучуковый коврик, совмещаю это всё в двуслойную конструкцию на тумбочке рядом с моим письменным столом, достаю из кобуры пистолет, и, отстегнув магазин, начинаю спокойно выщелкивать патроны.
Качалов с некоторым беспокойством смотрел на меня. Всё также молча проверяю отсутствие патрона в патроннике, и, прищелкнув магазин и взяв пистолет за ствол, подтягиваю к себе миску с орехами.
Взмах руки, треск и орех раскололся.
— Но, Ваше Всевеличие!
Киваю.
— Да, хороший пистолет. Кайзер Вильгельм подарил.
Новый взмах, треск, жевательные движения. Поняв, что он тут лишний, адъютант, испросив дозволения, тихо исчез за дверью, бесшумно её затворив за собой.
Кричу вдогонку:
— Что там гости?!
Вновь возникший Качалов сообщил:
— Прибыли на станцию. Им подан автомобиль и соответствующая охрана.
Киваю. Как же мне скучно…
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. КРЕМЛЬ. 14 октября 1921 года.
Когда уже изобретут этот проклятый интернет и мобильную связь? Миша лишь обещает, мол, мы работаем над этим, сейчас же, не 2015 год, технологии и наука еще не достигли требуемого уровня и всё такое. Ей, что, легче от этих отговорок мужа-попаданца? И, вообще, она так отвыкла от этих всех платьев эпохи начала двадцатого века! Эх, ей бы сейчас джинсы, именуемые в этом времени василевсами, да ещё накинуть рубашку мужа и почувствовать себя, наконец, совершенно свободной и раскрепощенной, не связанной глупыми порядками 1921 года. Даже модный в этом сезоне брючный костюм с жакетом её бы устроил. Однако, во время официального обращении к парламенту, так одеваться было нельзя. Так что, вместо джинс и рубашки, приличествующее моменту совершенно умопомрачительное по элегантности в меру строгое платье от лучших модельеров мира, перебравшихся нынче в возникший центр моды и кино — в город Новый Илион, что в Ромее. А на голове у неё изящная тиара, которую ей у известнейшего ювелира заказал и торжественно преподнес на двадцатилетие любимый муж.