После смерти Тоба Ко царством Тоба правила его вдова, императрица Ху Ши (515–528 гг.). Наследница древних тоба была последней из династии, в которой еще чувствовались тюркская сила и энергия. Это была твердая, временами даже жестокая женщина, жаждавшая власти, но, тем не менее, благоволившая к буддизму. Она привела в порядок буддийские святыни Лунмэня и отправила в Северо-Западную Индию буддийского монаха-путешественника Сонь-Юня, который оставил интересные записки о положении дел в Центральной Азии того времени.
Сонь-Юнь прошел через Шаньшань, Хотан, Памир и в Бадахшане встретился с ханом эфталитов. Затем он побывал в Уддиане и Гандхаре и привез оттуда своей царице интересующую ее буддийскую литературу (518–521 гг.).
К этому времени тоба китаизировались до такой степени, что в их царстве начались дворцовые перевороты, гражданские войны и споры из-за наследства. В 534 г. они разделились на две ветви: Восточные Вэи (Дун Вэй), которые владели Хэбэем, Шаньдуном и Хэнанем со столицей в Чанто (534–550 гг.), и Западные Вэи (Си-Вэй), которой принадлежали Шэньси и Ганьсу, а столицей был Чанань (534–557 гг.). Обе династии были свергнуты своими министрами, в результате в Чанто вместо Восточных Вэев образовалась династия Пей-Ци (550–577 гг.), а в Чан-Ане вместо Западных Вэев – династия Пей-Чжеу (557–581 гг.). Но эти династии скоро стали китайскими, поэтому не имеют отношения к истории Степи. Однако интересно то, каким образом тюркская сила, ярко выраженная у первых императоров тоба, постепенно ослабла и растворилась в китайской массе. Это вечная история, которая за столетия произошла с киданями, чингисидами, маньчжурами и др. К тому же следует добавить, что на судьбу тоба во многом повлиял буддизм, так же как позже он вмешался в судьбу чингисидов, а еще позже – племен халкха. Эти суровые варвары, которых коснулась милость Бодхисатвы, настолько сильно воспринимали гуманность буддийских заповедей, что не только забывали свою врожденную воинственность, но даже переставали заботиться о своей защите.
К 534 г. империя ослабла и постепенно пришла к закату, от нее остались только тоба, поглощенные китайскими массами.
А теперь остановимся более подробно на жужанях, согласно терминологии китайских авторов. Возможно, это – протомонголы, благодаря которым в глазах цивилизации оправдано присутствие в Китае тоба, их врагов. Жужани не имеют никакого отношения к псевдоаварам, западным аварам, истребленным Карлом Великим. Под предводительством Че-Луэня они разгромили као-кью тинь-линей около Кобдо (Западная Монголия), в Тарбагатае и в районе нынешнего Семипалатинска, затем за короткое время восстановили, почти во всей целостности, степное государство от Кореи до Иртыша и Карашара, которое раньше было империей хуннов. Жужань не имела особой известности и просуществовала недолго.
Итак, 420 г. был кульминацией жужаньского могущества. Легкие победы над северными и западными племенами сделали Жужань гегемоном в Великой степи, но ни в коей мере не обеспечили этому ханству ни покоя, ни процветания. Главным врагом жужаней была империя Тоба-Вэй, и жужаньский хан Датань попытался сделать все возможное, чтобы не допустить усиления своего естественного соперника.
В 424 г. Датань с 60 тыс. конницы вторгся в Китай, дошел до столицы и разграбил императорский загородный дворец.
В 430 г. император Тоба Дао рассеял в степи войска жужаней.
Теперь роли переменились: империя Тоба-Вэй достигла своего зенита. К тому же телеуты (прототюрки) в количестве 100 тыс. кибиток откочевали от Жужани в долину Иртыша, где телесский старейшина принял титул Великого Сына Неба, и война вспыхнула.
Переход теле на запад был событием чрезвычайной важности: эти разрозненные кочевники образовали свою державу Гаогюй.
В конце V в. в Китае началось возрождение. Античный период истории Восточной Азии заканчивался, и пережиток этой эпохи – Жужань – должна была погибнуть.
Таким образом, уход телеутов и государственный переворот 492 г. были переломными моментами в истории Жужани. Она потеряла гегемонию в Центральной Азии и принуждена была сражаться уже не за власть, а за существование.
Тем временем теле освоились на новом месте и, уничтожив Юэбань, последний остаток хуннской эпохи, создали новое государство.
В политическом отношении Гаогюй держался китайской ориентации, рассчитывая получить шелк. Однако в 495 г. эфталиты (враги жужаней и союзники китайцев), расправившись с Ираном, разгромили Гаогюй. Эфталиты выбрали из числа пленных князя Мивоту и поставили его над оставшимися телеутами. Итак, Гаогюй превратился в вассала эфталитов, которые заплатили ему за союз 60 кусков шелковых тканей.
Но шелк надо было отработать: против жужаней были подняты телеуты, которые должны были оплатить кровью свои 60 кусков шелка. При оз. Пулэй Мивоту разбил жужаней. Те бежали на юг, но в горах Бэйшаня встретили отряды Мын Вэя. В панике бросившись обратно, жужани натолкнулись на телеутов и были снова разбиты (508 г.). В резне погиб злополучный хан жужаней Футу. Мивоту отправил его скальп Мын Вэю. За это ему были присланы дары: полный набор музыкальных инструментов, 80 музыкантов, 10 кусков пунцовых и 60 кусков разноцветных шелковых тканей.
В 516 г. наследник Футу убил Мивоту, и спасшиеся телеуты примкнули к эфталитам. В Жужань тем временем проник буддизм, и единство в орде нарушилось: начались распри.
Распрями воспользовались телеуты: младший брат замученного Мивоту восстановил государство Гаогюй и разбил в 521 г. жужаней, загнав их в Китай.
В 534 г., оставшись один на один с телеутами, жужани разбили их наголову. В 540 г. держава Гаогюй перестала существовать.
Несмотря на бесспорное превосходство жужаней в Верхней Азии, их экспансии мешали яростные атаки тоба, теле, внутренние распри (особенно в 521 г.), восстания подданных.
Жужани имеют отношение к истории тюрков не только потому, что они сразу после них появились в Монголии, сражались с ними, порабощали их и, наконец, пали под их ударами, но и потому, что они привнесли в Верхнюю Азию новые черты цивилизации, которые позже стали признаком тюркской специфичности.
Владычество жужаней (407–552 гг.) не приняли народы Верхней Азии, которые в большинстве своем были тюрки, и оно кажется некоей исторической случайностью в той долгой эпохе, когда на первый план выходят тюркоязычные племена, а монголы большей частью остаются на крайнем Востоке.
Примерно в ту же эпоху на Енисее, в районе Минусинска, сформировалась новая культура – так называемая культура «рыцарей-кочевников», от которой остались бронзовые пластины, элементы упряжи и сбруи, удила, стремена, ножи, сабли, копья, седла и т. п. Они хранятся в музеях Минусинска и Хельсинки. Кстати, такие же предметы (оружие) обнаружены южнее Байкала. По-видимому, эта культура существовала и при жужанях и после них, потому что в тех же местах ее следы связаны с китайскими монетами начала династии Тан (VII в.) и теряются только в IX в. Она интересует нас в связи с тем, что являет собой поразительную аналогию с аварской культурой в Венгрии VI–VIII вв. и с протовенгерской культурой IX в. Однако этот факт не является убедительным доводом для того, чтобы считать жужаней прямыми предками европейских аварцев, по крайней мере, это позволяет заключить, что и те и другие вращались вокруг одного культурного центра.
После жужаней и телеутов можно вести речь о родственной орде – об эфталитах, хозяевах Западного Туркестана того периода.
Держава эфталитов
Эфталиты – это тюрко-монгольская орда, родиной которых, по сообщениям Сонь-Юня, были горы Алтая и которая спустилась в степи нынешнего Туркестана. Их имя – эфталиты – у византийских историков, хейафелиты – у персидского историка Мирконда, йе-таи – у китайцев, которое, по-видимому, происходит от царского клана Эфта, или Йе-Та. Византийские историки называют их, впрочем безосновательно, «белыми гуннами».