Черный ворон выпорхнул из крошечного окошка и, никем не замеченный, покинул Континент. Заливаясь слезами счастья, Элиза сидела на соломе в углу и в беспамятстве ощупывала свои губы, лицо, шею. Ей больше не холодно.
И не станет, пока бьется сердце возлюбленного императора.
X. Обличить предателя
Шум снаружи разбудил Ливэн. Спросонья юная камеристка решила, что началась война, но нет — кричали только в Башне. Кто-то внизу ругался и гремел чем попало. Соскочив с кровати, Ливэн быстро оделась, умылась, причесалась и отправилась посмотреть, что там происходит. Девушка побежала вниз по пустой лестнице. Звуки шли с первого этажа, и чем ниже она спускалась, тем громче и отчетливее они становились. Наконец, миновав последний пролет, Ливэн увидела в зале настоящее столпотворение: наложницы вперемешку с камеристками возмущенно кричали, и в этом гвалте оказалось трудно хоть что-то разобрать.
Ливэн протиснулась сквозь толпу и, наконец, в поле зрения попала шевелюра старшего слуги. Рядом с ним она увидела взволнованную Марианну. К этой паре Ливэн и направилась, поняв, что от взбудораженных наложниц и камеристок ответа не получит.
— Что случилось? — громко, чтобы перекричать женщин, спросила Ливэн у Салиха, оказавшись перед ним.
Старший слуга, пытавшийся успокоить ругающихся, раздраженно взглянул на нее.
— Уходи, Ливэн! Тебя это не касается.
— Почему они кричат? — не отставала камеристка. — Что произошло?
Салих схватил ее за руку и отвел к стене.
— Ворон приказал выгнать наложниц и камеристок, — сообщил он. — Но уходить они не хотят. Вот и раскричались.
— О, боги! — ахнула Ливэн. — Чем же они его рассердили?
— А ты не понимаешь? — снова взвился Салих. — Какой жене понравится наличие у мужа наложниц? Видимо, она поставила условие. Наша императрица только выглядит кроткой и скромной, но она не такая, как те клуши, которые терпят гаремы.
— Но ее же похитили! — воскликнула Ливэн, только потом поняв, какую глупость сказала.
— И что? — Салих смотрел на нее, как на дурочку. — Может, она это еще перед свадьбой потребовала. Нам-то почем знать? Хватит задавать глупые вопросы! Возвращайся в покои и сиди там тихо. Тебе повезло: повелитель приказал оставить тебя во дворце.
Салих вернулся к толпе, а Ливэн застыла в удивлении. Она давно поняла, что госпожа влюблена в императора, но не думала, что ее чувства ответны. Выходит, ответны, раз Ворон решил избавиться от наложниц.
Ливэн дошла до лестницы и начала подниматься. Тут ее заметила одна из камеристок и гневно прокричала:
— А ее почему не гоните? Что в ней особенного?
Все повернулись к Ливэн. Теперь поток возмущения полился на нее. Салиху пришлось пробраться сквозь кричащую толпу к лестнице и встать рядом с испуганной девушкой, закрыв ее собой от натиска недовольных. Откашлявшись, он проорал, что есть сил:
— Это личная камеристка императрицы! Если пожелает, она сама ее выгонит! — Снова старший слуга, не привыкший кричать, закашлялся. Но его речь еще не подошла к концу. — Вернитесь в свои комнаты! Соберите вещи и уходите! Продолжите бунтовать, и пойдете на плаху!
Угроза возымела действие, потому что женщины мгновенно притихли, и крики перешли в шепот. Салих устало выдохнул и навалился животом на перила. Толпа двинулась к лестнице, и они с Ливэн быстро спустились, чтобы дать женщинам дорогу. Проходя мимо, многие с нескрываемой ненавистью смотрели на Ливэн.
— А ведь Вивиан была права, — шепнула Даяна на ухо Лизетт. — Новоявленная императрица нас все-таки выгнала.
Рыжеволосая подруга злобно оглянулась на Ливэн и Салиха.
— Надеюсь, эта гадина получит свое, — прошипела она.
.
После того, как все ушли, Ливэн вернулась к себе и заперлась изнутри — на всякий случай. Бубенчик спрыгнул с кровати и подбежал к ней, желая поиграть. Ливэн взяла котенка на руки и погладила. На душе было тревожно. Приложила ли госпожа руку к изгнанию наложниц, нет ли, эти женщины могут еще вернуться, одержимые местью. Ливэн не верила, что Элиза способна ставить ультиматумы императору. Скорее всего, это его собственное решение, причины которого юной Ливэн не понять.