— Воины готовы, ваше величество, — ответил Ансари. — У генералов было достаточно времени.
— Замечательно. — Ворон выпрямил спину. — Отправляйтесь спать. Завтра будет тяжелый день.
Все разошлись. Император тоже покинул опустевший зал. Но путь его лежал не в покои. Двигаясь совсем в другую сторону, он миновал несколько коридоров и, наконец, остановился у железных дверей, украшенных выпуклым орнаментом, с большими медными кольцами вместо ручек. У этих дверей днями и ночами дежурила особая стража. Бывшие солдаты, отличившиеся в сражениях, которые по разным причинам не смогли продолжить службу в армии. Крепкие, подтянутые тела стражников украшали темно-красные мундиры с золотыми пуговицами, прямые брюки того же цвета и белые шелковые перчатки. На головах красовались начищенные шлемы. Вооруженные копьями, четыре стражника охраняли вход в одну из самых важных комнат дворца.
Увидев императора, все, как один, приосанились и поклонились. Взгляд Ворона остановился на одном из бесстрастных лиц.
— Доложи, — потребовал он.
Глядя в пол, стражник сообщил:
— Все выполнено в соответствии с приказом, ваше величество. В пути не возникло непредвиденных событий.
— Хорошо, — произнес Ворон и велел: — Отопри.
Стражник достал из внутреннего нагрудного кармана мундира старинный медный ключ, который вставил в скважину, замаскированную лозами орнамента. Раздался щелчок. Стражник взялся за кольцо, второй — за другое, и одновременно оба потянули на себя тяжелые двери.
Ворон переступил через порог, и двери за ним закрылись. Перед глазами раскинулась большая комната, уставленная стендами, на которых гордо красовались диковинные вещи, привезенные в подарок императору из других стран. Находилось здесь и множество трофеев; у стен стояли сундуки, доверху набитые золотом и драгоценностями. Даже люстра в этой комнате была выполнена из чистого золота, а свечи в ней покрывало позолоченное напыление.
Перед великолепием сокровищницы не могли устоять даже мужчины. А женщины, если бы их сюда впускали, падали бы в обморок от обилия роскоши и сверкающей красоты.
Все, кроме одной.
Глаза, наконец, нашли, что искали: украшенный серебряным орнаментом сундук с откинутой крышкой. Он стоял рядом с остальными, но, в отличие от них, был пуст. Почти, если не считать бурдюка и деревянной чашки внутри.
— Рэйган... — прозвучал утомленный голос за спиной, и Ворон резко повернулся.
Из-за тяжелой красной занавески вышла девушка в простой одежде, с нелепой косынкой на голове. Руки и лицо ее были запачканы, но Ворон этого даже не заметил. В три шага оказался перед девушкой и заключил ее в крепкие объятия. Только теперь его сердце успокоилось. Он понял, что все прошло, как было запланировано, увидев сундуки, но выдохнул с облегчением лишь сейчас, обняв уставшее, привычно напряженное тело.
— Все хорошо, — прошептал Ворон, целуя Элизу в лоб. — Ты умница. Теперь ты в безопасности.
Прижавшись к нему так сильно, как могла, Элиза расплакалась. За всю дорогу она не проронила ни слова и ни слезинки, но теперь можно говорить и плакать. Теперь никто не посмеет ей угрожать.
— Король сказал, что ты пожертвовал мной... — всхлипнула Элиза. — Он сказал, что ты бросил меня умирать...
Ворон чуть отстранил жену, вытер пальцами ее слезы и серьезно посмотрел в глаза.
— Я никогда тебя не брошу и не пожертвую тобой. Агвид пожалеет, что выступил против меня. И заплатит за каждую твою слезу. — Он поднял голову и посмотрел вдаль. — Уже начал платить.
***
Стражнику-новобранцу жутко хотелось спать. А еще урчало в животе. Со вчерашнего полудня во рту не было ни крошки, да и спать он лег опять на несколько часов позднее отбоя. Чистил обувь остальных. Что ж поделать, если он среди них самый младший, еще и новичок? Над такими всегда издеваются — до тех пор, пока не приходит очередной новобранец. Место несчастливца никогда не пустует.