Пришла Элиза. Четыре стражника одновременно поклонились и отошли в стороны, пропуская императрицу в покои. Ливэн вошла вместе с ней.
— Ваши вещи доставили, госпожа, — сообщила камеристка, закрывая дверь. — Желаете проверить?
— Нет. — Элиза подошла к зеркалу, стоящему на туалетном столике. — Я была бы признательна, если бы ты помогла мне переодеться. Это платье жутко неудобное.
— Конечно! — засуетилась Ливэн. — Какое платье желаете надеть?
— Свое любимое, — улыбнулась Элиза.
Камеристка понимающе кивнула и скрылась в гардеробной. Через полминуты вернулась, держа в руках зеленое платье с золотистыми нашивками.
— Вчера я выстирала его, — сообщила Ливэн.
Элиза повернулась к ней.
— Сама?
Камеристка смутилась.
— Да. Я хорошо стираю, не беспокойтесь. Оно как новое.
— Нет, дело не в этом, — вздохнула Элиза. — Ты не обязана стирать мои вещи. Это работа служанок.
— Я хотела сделать вам приятное, — расстроилась Ливэн. — Простите, госпожа.
— Мне очень приятна твоя забота, — произнесла Элиза, повернувшись к зеркалу. — Но не перетруждай себя, пожалуйста.
— Мне не сложно... — Заметив, что госпожа начинает хмуриться, Ливэн подошла к ней и принялась развязывать тугую шнуровку на спине. — Ох, как же вы дышите в этом платье?
— Сама не знаю, — рассмеялась Элиза.
Камеристка помогла ей переодеться. Облачившись в любимое легкое платье, Элиза вздохнула с облегчением. То, в котором она ездила в порт, тяжелое, пусть и красивое. Это выглядело скромнее, зато в нем не приходилось жадно ловить воздух и переживать о том, что в любое мгновение может случиться обморок. Но Элизе хотелось быть красивой сегодня, и она терпела.
— Я рада, что теперь вы живете здесь, — осмелилась Ливэн выразить мысль, которая с утра не давала ей покоя.
Элиза села на край кровати и, взглянув на камеристку, улыбнулась. Та робко села в кресло.
— Госпожа, вы вся светитесь, — с улыбкой сказала девушка. — Простите, что лезу не в свое дело, но я так рада за вас.
Элиза чуть зарделась, но ее улыбка стала шире.
— Спасибо, Ливэн, — кротко ответила она.
— Император вас очень любит. — Щеки Ливэн запылали от смущения. — Я это давно заметила. Знаете, я замечаю такие вещи.
Элизе стало неловко, но очень захотелось поделиться своим счастьем хоть с кем-нибудь. Ливэн ей верна. Она уже много раз это доказала. Не с Салихом же обсуждать женские дела! Элиза поняла, как остро нуждается в подруге.
— Я тоже его люблю, — призналась она и почувствовала дрожь во всем теле. Впервые рассказала о своих чувствах постороннему человеку, и волнение накрыло с головой. — Поэтому переживаю. Знала бы ты, как сильно.
— Догадываюсь, — сочувствующе произнесла камеристка, радуясь в душе, что заслужила особое доверие госпожи. — Но вам не о чем переживать. Его величество выиграл много войн, он непобедим. Выиграет и эту.
— Всех можно победить, Ливэн, — печально вздохнула Элиза. — Никто не бессмертен полностью. Война с Северным Альянсом не будет простой, а у нашей армии мало сильных кораблей. Те, что пригнали с Востока, не приспособлены к суровым сражениям. Их легко потопить. Они были построены для защиты Континента, а не для дальних военных походов.
— Госпожа, — Ливэн взяла ее за руку, — если бы император сомневался в своих силах, то не отправился бы на Север. Он вернется с победой, верьте мне.
— Спасибо за эти слова, Ливэн. — Элиза взяла ее тонкую ладонь в свои. — Ты очень хорошая.
Камеристка с улыбкой пожала плечами.
— Я просто люблю вас, госпожа. Вы не такая, как другие императрицы и королевы.
— Ты многих знаешь? — по-доброму усмехнулась Элиза.