— Конечно, госпожа! — Ливэн спешно поклонилась. — О таких вещах я не болтаю.
— Вот и хорошо. — Элиза вновь повернулась к окну. — Я переживаю, Ливэн. Погода испортилась, как бы в океане не начался шторм.
Ливэн подошла и встала рядом.
— Нужно помолиться, чтобы боги уберегли флот от беды, — предложила она.
Элиза кивнула.
— Ты права. Но у меня все равно неспокойно на душе.
Камеристка взяла ее за руку.
— Не тревожьтесь, госпожа. Его величеству шторм не помеха.
— Хотелось бы, чтобы так и было, — вздохнула Элиза, после чего они с Ливэн встали на колени и принялись читать молитву Священной Троице.
***
Паруса были спущены. Волны становились выше с каждой секундой. Матросы и солдаты промокли до нитки. Корабли бросало из стороны в сторону, и Ворон больше всего переживал за особый груз. Хорошо, что он позаботился переправить его на борт флагмана. Однако шторм набирал обороты, и теперь безопасность каждого корабля, включая сам флагман, встала под угрозу.
Капитаны еле удерживали штурвалы, но вскоре это стало бесполезным занятием. Управление было потеряно, и корабли свободно качались на волнах.
Раздался грохот, но не с небес — то столкнулись боками два судна, прибывшие с Востока. У одного при столкновении пришли в негодность сразу шесть пушек, а второму досталось сильнее: деревянный корпус треснул, и в узкую пробоину хлынула вода. Не прошло и пяти минут, как корабль накренился влево, и следующая волна накрыла его полностью. К счастью, капитан, матросы и солдаты успели спастись, набившись в шлюпки. Одна, впрочем, перевернулась, и те, на ком были доспехи, мгновенно утонули. Остальных подобрал ближайший корабль. Но удача была явно не на их стороне. Едва ступив на борт, спасенные дружно закричали — прямо на них несся потерявший управление фрегат.
Железный нос рассек, как меч соломину, ненадежный деревянный корпус и, подброшенный волной, с шумом плюхнулся на воду, разметав в обе стороны потоки брызг. А пострадавший корабль, расколотый пополам, за несколько мгновений исчез в пучине. На этот раз жертв стало больше.
Ворон пребывал в ярости. Отняв у «бездарного» капитана штурвал, он принял управление флагманом, но это почти ничего не дало — корабль упорно подчинялся стихии. Холодный дождь хлестал в лицо и в ближайшее время не собирался утихать. Моряки и солдаты уже, не стесняясь, паниковали. Корабли с Востока тонули один за другим, и Ворон ненавидел себя за то, что все время откладывал строительство новых, более надежных. Вот к чему приводит необязательность.
Выбора нет. Шторм обещал затянуться надолго. Если пойдет ко дну груз, пропадет последняя надежда. Можно будет идти на поклон к Северному Альянсу и навсегда забыть о независимости и всемирном уважении. Такого исхода Ворон допустить не мог. Подозвав пристыженного капитана, он вернул ему штурвал и наказал держать курс из последних сил.
А сам направился по мокрой палубе к носу судна.
Сил понадобится много, но таким образом он если не остановит, то хотя бы немного успокоит бурю. Стоя на носу корабля, Ворон закрыл глаза и возвел руки к небу. Губы зашептали заклинание на древнем языке, которому в давние времена его обучил Заффар. Тело напряглось, дыхание стало обрывистым. Ворон говорил громче и громче. Изумленные моряки увидели, что дождь и ветер поутихли, а волны стали ниже. С каждым словом императора погода становилась лучше. На небе над горизонтом появился просвет, и капитан радостно вскрикнул. Похоже, беда миновала.
Нельзя радоваться, когда дело еще не закончено. Довольные лица в одно мгновение исказила гримаса ужаса, когда один из восточных кораблей, получивший пробоину несколько минут назад, шальная волна толкнула прямо на флагман. Приближаясь к ведущему судну флота, корабль перевернулся и пошел под воду, но длинная мачта, сбив бо́льшую часть левого фальшборта, устремилась к носу.
Мощный удар в затылок погасил свет перед только что открывшимися глазами. Ноги поскользнулись на мокром дереве, и в следующий миг Ворон, лишившийся чувств, упал в холодные объятия океана. Вода сомкнулась над головой, железные латы стремительно потянули обмякшее тело в темную пучину.