Наваждение схлынуло. Ворон открыл глаза и ощутил легкий бриз. Глаза удивленно уставились на спокойную океанскую воду.
Он стоял на берегу. Пещеры как не бывало, странной женщины тоже. Только Корона никуда не делась. Она по-прежнему украшала его голову.
Не теряя времени, Ворон обратился в птицу. Никогда еще он не делал это с такой легкостью. Усталости след простыл, тело переполняли силы. Уже в полете Ворон осознал, что больше не голоден.
***
Настоящее время
Корабли тонули один за другим. Тех, что прибыли с Востока, почти не осталось, остальные тоже были повреждены, но еще держались на плаву. Одно ядро угодило в грот-мачту флагмана и та, переломившись пополам, рухнула в воду, разорвав паруса, повредив борт и унеся в пучину четырех солдат. Ко всему прочему заклинило штурвал, и ведущий корабль остался без управления.
Тамир Ансари в ужасе смотрел, как тонут суда и люди. Десятки воинов и моряков исчезали в ледяной воде.
— Огонь! — орал он, надрывая голос, но понимая безнадежность ситуации. — Палите по ним!
Оставшиеся корабли палили, не прекращая, но урон противнику доставляли совсем крошечный. Правда, удалось потопить несколько судов, но это не принесло ощутимых результатов. Флот Северного Альянса был огромным; снаряды летели в имперские корабли без остановки.
Горящее ядро продырявило палубу и провалилось в трюм.
«Груз!» — мелькнуло в голове у главнокомандующего, и он бросился к дыре.
Хотя от груза уже не было толку, Тамир Ансари не мог позволить врагу его уничтожить. Император приказал охранять, значит, генерал сделает это даже ценой жизни.
Матросы оказались проворнее, и в момент, когда Ансари подбежал к дыре, те уже заливали разгорающийся огонь водой из ведер.
— Груз? — прокричал генерал.
Два молодых моряка подняли головы.
— Не пострадал! — отчитался один из них.
У Тамира Ансари отлегло от сердца.
А в следующий миг его оглушили ударом по голове.
.
Генерал пришел в себя и тут же ощутил дикую боль в правом виске. Еще, кажется, у него были сломаны нос и пара ребер. Ансари обнаружил, что привязан за руки и ноги к арке, которая прежде держала судовой колокол. Тот сняли и, похоже, выбросили. Залпов не было слышно.
Взору главнокомандующего предстала страшная картина: флагман был захвачен врагами, окровавленные трупы солдат и моряков вразнобой лежали на палубе. Повсюду глаз натыкался на солдат Альянса. Повернув голову, Ансари увидел капитана имперского флагмана. Тот стоял, прижавшись спиной к грот-мачте, изо лба у него торчал большой гвоздь. Моряк, который недавно тушил огонь в трюме, лежал рядом на животе. Голова его была повернута так, что остекленевшие глаза смотрели в небо. Около него упокоился совсем юный мальчик. Из его груди торчало пять стрел.
На глаза генерала навернулись слезы. Он приподнял голову и встретился взглядом с Роландом Крон-Зельбергом. Король, глядя на него, ухмылялся.
— Ну, и где твой император, свинья? — Он пихнул Ансари кулаком в бок, и тот застонал от боли — кулак короля угодил (случайно или намеренно?) в сломанное ребро. — Он бросил вас подыхать, как бросил отряд, напавший на Изетту с севера.
Восстановив дыхание, генерал поднял на него ненавидящий взгляд.
— Ты забыл... что случилось потом.
— Не забыл. — Роланд схватил его за подбородок. — Но другие солдаты не придут. Им не на чем плыть. Это были ваши последние корабли. А император... Ох, я снова запамятовал: он же теперь правит рыбами!
— Где мои люди? — гневно выплюнул Ансари.
Крон-Зельберг кивнул влево, и генерал повернул голову.
Прямо по левому борту стоял последний уцелевший корабль с Востока, на палубе которого, привязанные к мачтам, толпились десятки солдат и моряков.
— Те, кто не поместился, сидят в каютах и трюме, — сообщил король. — И все пойдут на дно вместе с бесполезным суденышком, если ты не перестанешь вести себя, как осёл. Говоришь, тебе дороги эти несчастные? Я сохраню им жизнь, если скажешь, что за груз вы везете. Мои солдаты не могут вскрыть стальные ящики. Что в них содержится? Как их открыть? Говори, иначе моргнуть не успеешь, как судно пойдет на дно.