Она трясла его за плечи, но сознание покинуло Ворона. Он неестественно побледнел, из уголков глаз сочились кровавые слезы. Кровь тонкими струями текла также у него из ушей.
— Кто-нибудь! — что есть сил, закричала Элиза. — Помогите!
Вездесущий Салих возник на пороге.
— Что слу..? — Он застыл, так и не договорив.
— Приведи лекаря! — в состоянии, близком к истерике, прокричала Элиза. От потрясения Салих не мог сдвинуться с места. — Что ты стоишь?! Иди!!
Старший слуга выбежал в коридор, где столкнулся с двумя служанками, несущими воду. Все трое упали на пол, вода расплескалась и промочила одежду, но Салих даже не заметил этого.
— Идите со мной! — взвизгнул он, и служанки, встав с пола, побежали следом.
А Элиза продолжала трясти Ворона и плакать. Пальцы заболели от напряжения, но она не останавливалась. Неотрывно смотрела на страшные кровавые борозды, оставленные слезами, и синие, высохшие губы. Ворон не шевелился и не дышал.
Он выглядел мертвым.
XIX. По счетам
В покоях властвовали полумрак и уютная тишина. За окнами давно стемнело, и помещение освещали шесть свечей, установленных в канделябрах. Празднество пришлось отменить. Впрочем, солдаты и слуги до отвала наелись вкусностей. Не псам же выбрасывать! А правители вдвоем столько не съедят. Готовилось ведь на десятки людей. После ужина остатки еды было решено раздать нуждающимся (с позволения императрицы, конечно), и кухонные работники заканчивали раскладывать кушанья по тарелкам. Утром слуги отправятся в город, где еще раз порадуют нищих.
Элиза сидела на краю кровати в ночной сорочке и надетом поверх нее шелковом халате молочного цвета. В одной руке держала чашу с настоем из особых целебных трав, а в другой — мокрое полотенце. Им она каждую минуту протирала лоб и виски мужа, неподвижно лежащего на спине с плотно сомкнутыми веками. Несколько часов назад слуги начисто вымыли его, переодели в ночное белье и уложили в постель. Уже после того, как лекарь осмотрел его и сообщил отчаявшейся императрице, что у ее супруга сильнейшее переутомление. Он долго возился со снадобьями; накапал что-то Ворону в глаза, в уши и в рот, а потом послал слугу в лазарет, откуда тот принес чашу с лекарством. «Протирайте ему лоб и виски каждую минуту до тех пор, пока не очнется, — наказал лекарь. — Потом пошлите за мной, и я дам новые снадобья». Элиза послушалась. Она не знала, когда именно муж придет в себя, но была готова просидеть рядом с ним хоть целую вечность и выполнять указания лекаря.
Ливэн в кресле клевала носом. Бедняжка утомилась за остаток дня. Сначала утешала госпожу, потом обегала половину дворца, разнося слугам ее распоряжения, затем накормила котенка и поменяла ему песок в лотке, а в довершение помогла служанкам навести порядок в тронном зале. Помогала бы и в других, если бы императрица не позвала ее и не приказала остаться с ней.
Бросив на Ливэн очередной взгляд, Элиза вздохнула, услышав тихое сопение.
— Можешь идти, — сказала она. — Уже поздно. Отдыхай.
Камеристка испуганно вздрогнула и протерла глаза кулачками.
— Госпожа, простите меня! — Девчонка зарделась. — Я случайно задремала...
Элиза вновь повернулась к ней.
— Ливэн, ты устала. Иди к себе и отдыхай. Я справлюсь сама.
— Но, госпожа...
— Ты меня услышала?
— Да, госпожа. — Девушка встала с кресла и поклонилась. — Надеюсь, его величеству больше ничего не угрожает.
— Хвала богам. — Элиза с нежностью провела полотенцем по лбу Ворона. — Скоро он должен прийти в себя.
— Может, мне все-таки остаться? Я могу заняться этим, а вы отдохнете.
— Я не устала, Ливэн. Пожалуйста, иди к себе.
Камеристка подошла и положила руку ей на плечо.
— Все будет хорошо, госпожа. Доброй ночи.
Элиза положила полотенце в чашу и легонько сжала ладонь девушки.
— Спасибо, Ливэн. И тебе доброй ночи.
Поклонившись, Ливэн ушла, а Элиза вернулась к своему занятию.
.
Бывший король Фройда Агвид Фриберг Четвертый вжался в решетку так, будто надеялся, что сможет протиснуться сквозь прутья. Врезавшись в объемный живот, они поделили его на три ровных части и сплющили щеки.