Ансари тоже удивило новое украшение императора, но он не слишком сведущ в магии, поэтому не осознал всей опасности. А Элиза видела, как, сняв корону, ее муж превратился из полного сил человека в подобие мертвеца, пережившего до гибели страшные пытки. Случилось это меньше чем за минуту. Таких совпадений не бывает.
— Элиза...
Рука с полотенцем дрогнула и отпрянула от мокрого лба. В тусклом свете свечей Элиза разглядела чуть приоткрытые веки мужа и, отставив чашу, склонилась над ним и с облегчением поцеловала в щеку.
— Хвала богам! — выдохнула она. — Они тебя спасли!
Ворон был еще слишком слаб, но сил хватило, чтобы повернуть голову и прикоснуться губами к губам жены.
— Меня спасла ты, — с вымученной улыбкой произнес он. — Снова.
— Не без помощи богов и лекаря. — Элиза поцеловала его во вновь порозовевшие губы и выпрямилась. — Он дал лекарства и питательную смесь, но ты должен нормально поесть. Ты очень слаб. — Взгляд ее стал укоризненным. — Ты хоть понимаешь, что мог оставить меня вдовой? Ради всех богов, Рэйган, скажи: как тебе в руки попала эта корона? Что это вообще такое? Почему она чуть не убила тебя?
Ворон тяжело вздохнул и громко выдохнул. Глаза его по-прежнему были полузакрыты.
— Я все расскажу, — пообещал он, — но завтра. Сегодня у меня нет сил говорить.
Элиза встала и посмотрела на него.
— Хорошо. Завтра, так завтра. Я пошлю стражника за лекарем.
— Зачем?
— Он велел позвать его, когда ты очнешься.
Ворон моргнул, соглашаясь. Глаза пронзила резь. Словно под веки насыпали песка. Решив не мучить их, он опустил веки и попытался расслабиться. Через несколько минут пришел лекарь с новым снадобьем. Он сказал, что лекарство придаст сил и ускорит восстановление поврежденных тканей, а, уходя, посоветовал Элизе заставить мужа съесть хоть крохотную порцию чего-нибудь насыщенного. Императрица отправила служанку на кухню за порцией мясного супа.
Сесть Ворон не смог, и Элизе пришлось кормить его с ложки. К счастью, он не возражал против еды, и тарелка с наваристым супом вскоре опустела. На императора снова навалилась усталость, и он с трудом выпил снадобье. После чего сон овладел им мгновенно. Ворон уже не видел, как Элиза погасила свечи и сняла халат, но частицей сознания почувствовал, как ее голова, обрамленная прекрасными волосами, удобно устроилась на его плече. Он хотел обнять жену, но не смог пошевелить рукой. Она же, прижавшись теснее, положила руку ему на грудь и закрыла глаза.
Не прошло и полминуты, как уставшая от переживаний Элиза провалилась в сон.
.
Лучи восходящего солнца робко заглянули в окна. Элиза открыла глаза и потянулась. Сегодня она спала крепко, без сновидений.
— С добрым утром. — Теплые губы ласково прикоснулись к ее виску.
Элиза широко улыбнулась и перевернулась на бок. Ворон лежал рядом, подперев рукой голову, и смотрел на нее. О вчерашнем состоянии напоминали только покрасневшие глаза. Впрочем, пусть они выглядели воспаленными, но не казались страшными, как накануне. Краснота постепенно уходила, взгляд прояснился. Элиза провела рукой по его щеке.
— Тебе уже лучше?
— Намного. — Ворон убрал с ее лица длинную прядь. — Спасибо за заботу.
— Рэйган, нам нужно поговорить... — начала Элиза, но Ворон приложил палец к ее губам.
— Конечно, — произнес он, наклоняясь над ней. — Но не сейчас.
Элиза разомкнула губы, собираясь возразить, но нежный поцелуй не дал ей этого сделать. Ворон навис над ней, его волосы пощекотали ее лицо и шею. Прильнув к нему, Элиза закрыла глаза. Сильная рука обняла ее и прижала к горячему телу. Внутри затрепетало нарастающее желание.
В этот раз Элиза вела себя смелее. Она лишь слегка покраснела, когда руки любимого освободили ее от одежды. Но страсть подавила стыд, и Элиза позволила пальцам и губам Ворона ласкать себя. Как и в прошлый раз, она не сдерживала стонов наслаждения. Нетерпеливые руки стянули одежду с напряженного тела супруга, пальцы пробежались по его рельефной груди, спине, ягодицам. В глазах появился развратный огонек, и девушка приникла губами к его ключице, опустилась к груди, чуть поиграла с твердыми сосками и уверенно двинулась ниже. Нельзя сказать, что ей не было стыдно, но безумно хотелось доставить любимому особенное удовольствие, — похожее на то, что он доставил ей в первую ночь и сегодня.