Смелые ласки жены свели Ворона с ума. Перевернув на спину, он прижал ее к кровати и впился губами в задорно улыбающийся ротик. Элиза выгнулась, желая прижаться к нему еще теснее, и в этот миг он резким движением глубоко проник в нее. Короткие, аккуратные ноготки вонзились ему в плечо, покои огласил крик наслаждения, смешанного с болью, но последняя быстро притупилась, и осталась только страсть. На этот раз инициатива принадлежала не только Ворону. Элиза охотно пробовала новые позиции, любовь и страсть поглотили разум, на некоторое время лишили стыда и скромности. Сливаясь с ней раз за разом, Ворон чувствовал, как стремительно растет его любовь. Ему хотелось не просто обладать Элизой, — он не хотел отпускать ее от себя ни на миг. В одночасье эта девушка стала самым важным человеком в его жизни.
— Я хочу ребенка, — шепнул он в момент короткой передышки. — Если ты не возражаешь, мы могли бы попробовать стать нормальной семьей.
В глазах Элизы сначала появилось изумление, а потом лицо озарила счастливая улыбка.
— Я не возражаю! — Обхватив шею мужа двумя руками, она подтянулась и приникла губами к его губам.
— Я перестану принимать снадобье. — Ворон уложил ее на спину и с любовью посмотрел в глаза. — Надеюсь, у нас получится.
— Обязательно получится. — Элиза закрыла глаза и, крепко обняв мужа, с улыбкой прижалась к его груди. — Я так люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, милая. — Закрыв глаза, он поцеловал ее в лоб. — С тех пор, как спас от яда катариса.
Элиза распахнула глаза и удивленно уставилась на него.
— С того дня, когда меня отравили в покоях Эсмиры?
Ворон кивнул и усмехнулся.
— Твое лицо тогда сильно испугало меня. — Он посерьезнел. — Я сразу понял, что это яд, но не знал, какой. Догадывался, но хотел проверить. Все время, пока ты находилась в моих покоях, я места себе не находил от переживаний. В глубине души тянулся к тебе, не осознавая причины.
— А ты понравился мне еще на площади, — стеснительно призналась Элиза и чуть покраснела. — Я подумала, что ты очень красивый. Но потом долго убеждала себя, что должна тебя ненавидеть.
— И не смогла, — улыбаясь, подвел итог Ворон. — Как и я не смог.
— Знаешь, я до сих пор не верю в то, что все так сложилось. — Элиза снова обняла его за шею. — Но счастлива, что прошла через трудности ради сегодняшнего дня.
— И я счастлив. — Ворон поцеловал ее. — Мне самому в это не верится, но боги знают, что нужно людям, лучше самих людей.
Это утро было наполнено счастьем. Не хотелось выбираться из постели и возвращаться в мир, полный сложных обязательств и неприятных разговоров.
Но жизнь состоит не только из радости и грез, особенно жизнь правителей.
Поэтому пришлось вставать и готовиться к непростым событиям.
***
Стражники ввели пленных в тронный зал. Йоран Златокудрый старался держать осанку и молча повиновался, в то время как Агвид Фриберг Четвертый откровенно паниковал. Бывший король Фройда то ругался, то умолял стражу его отпустить. На его крики не обращал внимания даже товарищ по несчастью.
Ворон встретил поверженных врагов не в одиночестве. По правую руку от него сидела на троне императрица. Разговор о Короне Всевластия они отложили на вечер, — сейчас нужно решить, что делать с пленниками.
Элиза не хотела присутствовать на суде. Она и так знала, что муж не отпустит бывших королей живыми. Но Ворон настоял, чтобы она пошла вместе с ним. В конце концов, недавно ее похитили по приказу Агвида Четвертого, а сам он повел себя с ней отнюдь не уважительно. Элизе не хотелось сводить счеты, но в глубине души она держала обиду на похитителя.
Йорана Златокудрого и Агвида Фриберга Четвертого бесцеремонно бросили на колени перед правящей четой. Ворон встал с трона и спустился по ступенькам, Элиза осталась сидеть. Подняв голову, Агвид Четвертый увидел возвышающегося над собой императора и задрожал, как лист на ветру.
— Где твоя бравада? — с издевкой спросил Ворон, глядя на него, как на бездомного щенка. — Недавно ты казался смелее.