Крид попытался сжать горло сильнее, но кожа Гнилоуста теперь обжигала руки. Ему пришлось отпустить архимага и отскочить назад.
— А теперь, — прошипел Гнилоуст, поднимая руку с пульсирующим зелёным шаром, — пусть твоя драгоценная ученица узнает, что такое истинная сила!
Он метнул шар прямо в Ольфарию.
Время словно замедлилось. Ольфария видела, как к ней летит сгусток смертельной энергии, но не могла пошевелиться — ноги словно приросли к полу от ужаса. Крид был слишком далеко, Гиперион тоже не успевал.
Но тут между Ольфарией и смертоносным шаром возникла другая фигура.
— Нет! — закричал Альфонс, раскинув руки и заслонив её собой.
Зелёный шар ударил молодого герцога в грудь.
— Ой! — вырвалось у него детским голосом, полным удивления и боли.
И тут же началось ужасное. Тело Альфонса стало рассыпаться пеплом — сначала грудь, где шар коснулся его, затем плечи, руки, лицо. Некромантическая энергия пожирала его плоть, превращая в серую пыль, которая осыпалась на мраморный пол.
— Альфонс! — закричала Ольфария, бросаясь к нему.
Но было поздно. За несколько секунд от молодого герцога, полного жизни и любви, остался лишь небольшой холмик пепла на полу зала. Его парадный мундир, ордена, шпага — всё превратилось в прах.
Зал наполнился криками ужаса. Придворные, видевшие множество жестокостей, никогда не сталкивались с такой мгновенной и полной аннигиляцией человека.
— Альфонс... — прошептала Ольфария, опускаясь на колени рядом с пеплом. — Нет, нет, нет...
Слёзы катились по её щекам. Молодой человек, который любил её чистой, искренней любовью, только что отдал жизнь, чтобы спасти её. Парень, который боялся даже громко говорить, в последний момент проявил невероятную храбрость.
— Какая трогательная сцена, — захихикал Гнилоуст, готовя новый шар смерти. — Юный герой жертвует собой ради дамы сердца. Впрочем, это лишь отсрочило неизбежное.
Гиперион стоял в оцепенении, глядя на место, где секунду назад был Альфонс. В его алых глазах читался шок — он привык к смерти, но такое мгновенное уничтожение поразило даже его.
— Ты убил ребёнка, — произнёс он тихо, его голос дрожал от ярости.
— Я убил помеху, — равнодушно ответил Гнилоуст. — А теперь убью и остальных.
Крид медленно поднялся с пола. Его лицо стало маской абсолютного хладнокровия, но глаза... глаза горели такой яростью, что даже без магии воздух вокруг него задрожал.
— За полторы тысячи лет, — сказал он тихо, — я видел много смертей. Но убийство невинного юноши, который защищал женщину... это переходит все границы.
— О, как трогательно! — фыркнул архимаг. — Бессмертный воин читает мне лекции о морали!
Он метнул второй шар смерти, на этот раз целясь в самого Крида. Но маг был готов — он перекатился в сторону, и зелёная энергия пролетела мимо, попав в мраморную колонну. Камень мгновенно рассыпался в прах.
— Твои татуировки дают тебе силу, — сказал Крид, уклоняясь от третьего шара, — но они же станут твоей гибелью.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Гнилоуст.
— Некромантическая энергия пожирает не только врагов. Она медленно поедает и носителя. — Крид указал на руки архимага, где кожа начала шелушиться и сереть. — Сколько ещё шаров ты можешь создать, прежде чем сам превратишься в пепел?
Гнилоуст взглянул на свои руки и побледнел. Действительно, некромантические татуировки начинали разъедать его собственную плоть.
— Хватит и одного, — прорычал он, формируя самый большой шар смерти. — Чтобы убить вас всех!
Но тут к нему сзади подкрался Гиперион. Полководец двигался бесшумно, его лицо было искажено жаждой мести за убитого Альфонса.
— За мальчишку, — прошептал он и вонзил саблю между лопаток архимага.