И еще одна характерная черта имен петровских судов раннего периода - часто название было заимствовано из иностранных источников, звучало на чужом языке, нередко и писалось (и не только в документах) на чужом языке. Для большинства русских дворян, строителей судов и моряков эти названия были непонятны, чужеродны. По-видимому, с этим и связана бессистемность, хаотичность и трудная «приживаемость» первых названий.
Наблюдались и прямые внедрения иностранных названий, связанные с покупкой судов за границей или с подаренными судами. Например, в ноябре 1697 г. Петр I получил письмо от адмирала лорда Кармартена, который просил от имени английского короля Вильгельма принять незадолго перед тем построенную по чертежу Кармартена 20-пушечную яхту «Transport-Royal», отличавшуюся своими превосходными качествами перед всем английским флотом [9]. Яхта весной следующего года была приведена в Архангельск и дала впоследствии свое название другим яхтам, построенным уже в России. Так, в русском военном флоте появились яхты с английским названием «Транспорт-роял» («Королевский транспорт», или «Монарший транспорт»).
Подытоживая начальную деятельность Петра I по наименованию кораблей, отметим, что, несмотря на общую хаотичность и бессистемность названий, все же начинали пробиваться первые, пусть еще неясные стремления упорядочить этот процесс: появились группы названий, ранги имен и некоторые зачатки системы; некоторым судам давались названия, отвечающие их размерам, боевому значению, назначению, типу и т. д. Но это были лишь отдельные, частные случаи.
В целом же «Азовский период» в формировании названий кораблей русского флота можно охарактеризовать следующими особенностями:
отсутствие традиций в наименовании судов;
количество судов (особенно галер и кораблей) превышало количество соответствующих исторически обусловленных или целесообразных названий;
хаотическое, бессистемное и дисгармоничное название судов;
неустойчивость названий, связанная с неоформленностью государственного значения наименований, отсюда и произвольное название одного и того же судна, например «Цвет войны», оно же «Свет воинский» и «Орлах блюм» [9];
появление первых признаков гармоничных и систематических названий, связанных с общественно-политической программой Петра I.
ПЕРВЫЕ ПОБЕДЫ
Начало XVIII в. решительно повернуло историю России лицом к победам и успехам. Победоносная Северная война (1700 - 1721 гг.) с выдающимся Полтавским сражением (1709 г.), первые морские схватки, выигранные молодым русским флотом при Гангуте (1714 г.) и Гренгаме (1720 г.), успешный Персидский поход и другие виктории Петра заложили солидную основу для программных названий кораблей русского флота. Из названий судов стали постепенно исчезать случайные имена. Их место заняли назва-ния завоеванных городов, мест сражений, пограничных рек и т. п. Мирные договоры, выгодные для России, привели к развитию торговли, основанию новых городов и крепостей в отвоеванных землях, бурному росту старых экономических центров. Их имена также появились на бортах (точнее на кормах) кораблей.
Укрепление абсолютной монархии Петра, официальное признание его новой семьи и вера в покровительство России со стороны «сил небесных» вызвали приток монархо-династических, особенно религиозных названий. Усиленное строительство кораблей, покупка большого числа судов в Англии и Голландии, «морской настрой» самого царя и его преклонение перед морскими державами обусловили появление множества названий географического характера, связанных с местами строительства судов 1. [1 Судостроение велось в 25 местах, всего за время царствования Петра I было построено более 1000 судов.]
Таким образом, с начала XVIII в. в русском флоте появилось несколько новых групп названий. Петр I столь энергично развивал судостроение, что к началу века достойных названий для кораблей по-прежнему не хватало.
Заглянем в документы того времени и проследим с интересующей нас стороны за некоторыми годами царствования Петра I. Вот несколько отрывков из его журнала [13].
1703 г., август. «В 15-й день, т. е. в неделю, был в Александрове монастыре и, приехав назад на ишаке, спустили почт-гальот. И сего числа Александр Данилович к нам приехал и при нем спустили шмак, имя ему «Бельком» или «Добрый приезд». Так, приезд ближайшего сподвижника царя А. Д. Меншикова, очевидно, с добрыми вестями обрадовал царя и послужил причиной появления в русском флоте парусного судна «Бельком». В списке [3] это судно упомянуто не под английским, а под немецко-голландским названием «Гут-Драгер» («Доброноситель» или «Вестоноситель»).