Немного помедлив со следующим предложением, графиня сделала ещё несколько шагов в сторону Лилит.
— Иными словами, мне нужны люди, которые… Давай скажем так — которые помогут мне сделать этот мир лучше. Ты наверняка спросишь — зачем же тебе помогать мне в этой размазанной цели? Я отвечу просто: нам в нем жить. Мне, тебе, возможно, твоим детям… — вновь сделав паузу, звучавшую уже как простая театральщина, она добавила: — А ещё я достойно плачу золотом, не задаю лишних вопросов, требую максимальной отдачи и предоставляю постоянное укрытие.
Лилит молчала потому, что говорила наставница правду, на которую не очень-то было, что возразить. То, чем она занималась, помогало ей убежать от её прошлой жизни. Помогало отвлечься, помогало забыть. Злобу на весь мир успешно удавалось выплёскивать, убивая. Не всегда виновных.
Ева постепенно приближалась к Лилит. Графиня остановилась от неё на дуэльном расстоянии двух боевых магов. Забавно, что это заметила не только она. Их учили на глаз распознавать дистанцию, достаточную для быстрого и максимально эффективного поражения цели. Но пока что речи Евы не были наполнены чем-то, что намекало бы на агрессию. Она не хотела агрессии. И, похоже, поединок был последним делом, которого бы она хотела.
Её предложение это только подтвердило. Лилит ожидала чего угодно, но работать на Еву… Этого она не ожидала совершенно. И не нашлась, что сказать, застав на месте в дурацкой позе. Поначалу ей казалось, что это всего лишь шутка. Что это какое-то издевательство или обман. Что Ева хочет воспользоваться её заминкой и слабостью, дабы подкрасться и нанести удар чуть позже. Но, даже несмотря на это, ей захотелось довериться. Потому что слова графини внушали ей крохотную, но надежду на будущее, которое ещё имеет свой ничтожный шанс стать счастливым. Лилит давно уже не доверяла никому и никогда. Но на этот раз решила испытать судьбу. Отдаться ей на милость.
— В голове не укладывается, — честно призналась она секунд тридцать спустя. Из-под её подошв продолжала клубиться чёрная дымка, что ветром сдувалась в сторону, растворяясь в воздухе, смешиваясь с ним, и тут же перерождаясь вновь. Этот побочный эффект был не самым любимым у девушки, но успел уже стать привычным за последние полгода. — Ты предлагаешь… Такой как я сделать мир лучше… — Лилит покачала головой, одновременно понимая, что ничего уже не понимает. — Человеку, который всё это время делал только хуже. Неужели ты правда… Правда веришь в меня? Но с какой стати? Если бы я встретила на пути ещё одну подобную мне, то я бы скорее обошла её за пару километров, нежели предпочла иметь какие-то общие дела…
— Я бы не назвала это верой в тебя, Лилит, — честно ответила графиня. — Это вклад. Но если тебе будет угодно, то я верю в то, что он окупится и даже принесёт плоды. Я не столько прошу тебя изменить мир, сколько прошу помочь мне сделать это. Почему я уверена, что ты окажешься заинтересованной в этом? Если я скажу, что я уверена в твоём нежелании сидеть без дела и позволять своим навыкам покрываться ржавчиной, то ты мне поверишь?
— Вполне. Это в моём духе, — согласилась тёмная. Она пока ещё не знала, как оценить подобного рода предложение. Ей доводилось и раньше работать на случайных людей, выполняя разного рода поручения. Только никто не тыкал в неё вкладами в светлое будущее, не пытался выставить её задачу именно под таким соусом. Даже тогда, когда работа и вправду была не самой дрянной и частично полезной обществу.
Лилит сделала несколько шагов вперёд, оказавшись от Евы на расстоянии буквально в метр. Тесновато для официального разговора, но он таковым никогда и не являлся. Она внимательно смотрела ей в глаза с несколько стыдливым выражением лица.
— Прости мне мою сентиментальность и эмоциональность. Обычно мне это не свойственно. Но наша встреча — ситуация не из обычных. Однако и не думай, что сорвала с меня напускную маску дерзкой стервы, обнажив тонкую душевную организацию. Если кому-нибудь расскажешь, как я здесь… — Лилит кивнула в сторону рыцаря. — То мне придётся тебя убить, — она скованно улыбнулась, что далось ей не без усилий.
Лик Евы исказился непонятной эмоцией, выражающей одновременно удивление и смятение. Отметив про себя, что люди, порою, способны удивлять, графиня отрицательно помотала головой:
— Если я кому-нибудь расскажу об этом, то у меня могут возникнуть неприятности, связанные с ростом общего недоверия и… — затем Ева заметила эту улыбку и ответила взаимностью, прервав свою речь.
Нужно было как-то продолжить, а делать это при беснующейся непогоде, трепыхавшей почём зря уложенную причёску, не было особого желания.
— Давай пойдём… — запнувшись, Лилит таки вывалила остальную часть предложения, которое изначально показалось ей опрометчивым. — И нахерачимся. Уже до победного, раз начали. Давай лучше вдвоём. Извини, что вот так вот беспардонно предлагаю своему учителю нахерачиться вместе. Но мне кажется, что сейчас самое время… Это сделать…