- Отличный вид, - прокомментировала Лилит свою же работу, поднявшись с места и ныне бессовестно наслаждаясь результатами кропотливого труда.
- Ты связала меня, чтобы разглядывать? - графиня и сама не до конца понимала, чем была вызвана её насмешливая реплика - желанием получить на неё ответ, или же банально подтолкнуть события вперёд? Скорее, второго здесь было намного больше.
- Вовсе нет. Но и взглянуть на тебя в этой позе - настоящее удовольствие.
Сделав небольшую паузу, Лилит вновь приблизилась к Еве и наклонилась, подарив той затяжной и полный желания и страсти поцелуй. Моментом позже язык Ли уже ласкал грудь графини, медленными виражами описывая окружности вокруг набухших сосков, а ещё чуть позже прошёлся в мучительной близости от лона, что так жаждало её внимания. Жаждало, но пока ещё не могло получить.
Когда губы Евы обдало столь желанным теплом, она не смогла сдержать тихого стона, за который ей в тот же момент стало стыдно. Раскрепощённой она себя совсем не чувствовала, и уж тем более не ощущала себя в полной безопасности. По крайней мере, сейчас, не способная ни пошевелиться толком, ни увидеть что-либо, да ещё и в одной комнате с Лилит, чей настрой не было до конца понятен графине до сих пор.
Тело Евы же считало несколько иначе и поспешило дать ответ на ласки, которые больше походили на весьма изощрённый метод пытки. Воображение было на пределе своих возможностей и делу совсем не помогало, а даже наоборот - усугубляло ситуацию. К ласкаемой слегка шероховатым языком груди прильнула кровь, а чуть ниже живота начался самый настоящий пожар. Графиня попыталась свести ноги вместе, но из-за верёвок эта затея была обречена на провал, что ещё сильнее распалило пламя страсти.
- Хочешь продолжения? - томительно прошептала экзекуторша, прервав свою пытку.
Каверзный вопрос не остался без внимания, пусть и полностью осмыслить его в таком состоянии Ева не могла.
- Хочу... - простонала она в ответ. В этот момент чувство стыда достигло своего апогея - на краткий миг Дэдай поняла, как она сейчас, должно быть, выглядит со стороны. В голове не укладывался тот факт, что она сама дала согласие на то, чтобы оказаться в таком унизительном положении, хотя за подобное унижение вовсе не было обидно, если учесть, что увидит её в нём только Лилит. - Хочу... - уже тише повторила она, словно пытаясь уверить Лилит в том, что её желание и в самом деле велико. Как будто боялась, что та не поверит. - Лилит, я хочу... - «и плевать, как пошло или вульгарно это может прозвучать» - пронеслось следом за этими словами у неё в голове.
- Разумеется, продолжение будет. Не торопи столь сладостный момент. Ни одному человеку на свете ещё не приходилось видеть великую колдунью Еву Дэдай в такой позе и при таких обстоятельствах. Я - первооткрыватель, который пожинает лавры своего успеха. Ох, ты только представь, - речь Лилит стала не в пример более восторженной, словно она вещала что-то важное с трибуны, а её верными слушателями были армады. - Тысячи людей втайне, в самых сокровенных своих фантазиях и мечтать не смели о том, чтобы их взору предстала столь милая сердцу картина. И кто же урвал в свои когтистые лапы сокровище, ценнее всех алмазов, рубинов и сапфиров этого мира, собранных в одном месте?... Я. Я, Лилит. Я, та, чья голова оценивается в десятки золотых монет, я, та, чьей смерти возжелали бы сотни за мои былые грехи. Я теперь властвую над твоим телом, а вместе с ним властвую и над тобой. Ты ныне - всецело моя. Без остатка. И только я вершу твою судьбу. Признай же и ты мою власть. Признай и моли о моей милости, моли о прощении, моли о снисхождении, как о самом ценном даре, что я могу преподнести тебе! Моли, ибо твои сладкие страдания на грани блаженства я прекрасно изведала, и никогда не позволю тебе дойти до вершины самостоятельно. Только тогда, когда этого захочется мне. Моли, ибо никто другой, лишь ты сама сможешь помочь себе. Твоё тело - сейчас моя собственность, Ева Дэдай.
Поначалу Лилит, разразившаяся целой речью, напугала графиню, но после заставила весело рассмеяться.
- Вот, значит, чего ты добиваешься, - вполголоса заявила Ева, словно бросая тёмной вызов. - Может, ты сейчас и в том положении, чтобы диктовать условия, но спешу огорчить - твоя затея обречена на провал. Не думаю, что я когда-либо буду в таком состоянии, что начну просить твоей милости и пощады. Я никогда не стану молить о пощаде кого бы то ни было.