Комнату вновь заполнили приглушённые стоны, сдерживаемые Евой из последних сил. Спустя ещё несколько таких «заходов», изнеможённая и лишённая каких-либо сил на дальнейшее сопротивление, она приоткрыла истерзанные губы и измученно прошептала:
- Пожалуйста, Лилит, будь ты проклята! Пожалуйста, я прошу тебя! - слова повисли в воздухе, а в интонации угадывалась обречённость и сломленность. - Пощады! Пожалуйста, пощады! Позволь мне сделать это! Умоляю тебя, Лилит! - срывалась на крик Ева, не волнуясь ни о чём более. Ни о том, что она была капитаном на военном судне, ни о том, что в пределах сотни метров сновала целая куча её подданных, ни о том, что ей пришлось признать собственное поражение. Это было уже неважно.
- Пощады просишь? - хитро прищурилась Лилит, заслышав столь лестные сердцу речи.
- Прошу... - сдавленно ответила Ева.
- Хочешь прекратить эту прекрасную экзекуцию? Это... Так... Здорово. Будоражит тело и разум. Капитан военного судна во время важнейшего из своих полётов находится предо мной, беглой преступницей, связанная, с раздвинутыми ногами, вся мокрая от своей похоти и своего желания, умоляя меня позволить ей кончить. Серая сторона биографии Евы Дэдай. В такие моменты ты словно преображаешься, становясь настоящей. Даже осознавая поражение, ты пытаешься сохранить остатки своей гордости. Боги, Ева, как же ты мне нравишься. Ты - совершенство во плоти. Совершенство, которое никому не превзойти. Совершенство, на которое я никому не позволю посягнуть.
Растроганная мольбами, Лилит подарила графине ещё один затяжной поцелуй в губы, до краёв наполненный страстью и любовью. Одарила серией поцелуев её нежную шею, уже проверенной дорожкой плавно спустилась вниз, не обделив вниманием вздымающуюся грудь, и теперь уже не планировала отступать до тех самых пор, пока Ева не получит то, что ей причитается. Всё это было подготовкой. Всё это было затем, чтобы финал свёл её с ума. В рукаве Лилит оставался ещё один козырь, который она не собиралась демонстрировать раньше положенного срока. Но время приближалось.
Сжав ладонями крепкие ягодицы своей возлюбленной, Ли буквально утонула в самом сокровенном её месте, позволяя своему языку любые вольности и эксперименты. Она ощущала напряжение Евы так, словно всё это происходило с ней самой. На ментальном уровне ощущала, как близка Ева к развязке и как желает её. И знает, что теперь развязка точно настанет, от чего сердце её бьётся ещё чаще, чем обычно в подобные моменты. Потому что теперь всё несколько иначе. Она предвкушает то, чего ещё не случалось ранее, но что было преподнесено так, что каждый из ныне живущих отдал бы всё ради десяти секунд подобного удовольствия. Счастливая графиня, и, глядя на неё, Лилит была не менее счастлива от понимания того, что именно она дарит своей госпоже всё это.
- Так познай же свою награду... - влажными устами уверенно произнесла Лилит, когда подошла пора самого ответственного эпизода. Освободив правую руку, она начертила на этот раз не одну руну замедления, а целую серию, формирующую сложное плетение, сконцентрировав весь заряд на графине. Восемьдесят секунд, не больше и не меньше должен был длиться эффект. И Ева начала испытывать это уже начиная с первой.
Пережитое за эти восемьдесят секунд показалось графине целой жизнью, которая проходила под приглушённые стоны, которые она всеми силами пыталась скрыть, пусть и не получалось. Тело извивалось в сладких конвульсиях, но прочные путы не давали ему принять удобное положение. Сердце же и вовсе не ожидало такой коварной атаки и несколько раз пропустило удар; во всяком случае, так казалось самой Еве, где-то на задворках её рассудка, практически полностью уничтоженного переживаемой негой.
Лилит ответственно доводила дело до финала. Она не прекращала свои ласки ещё очень долго, пока не убедилась, что эффект от руны пропал. Она была словно под гипнозом, сосредоточившись на единственно важной сейчас вещи, словно это было идеей фикс всей её жизни, и никак нельзя было облажаться, получив единственный шанс на её воплощение. Лилит не знала, что испытывала графиня сейчас, но могла догадываться по её конвульсиям, возгласам и невероятно частому дыханию. Когда Ева получила то, чего так сильно хотела, её любовница и сама почуяла невероятное облегчение, переходящее в беспричинную радость и восторг. С ласок лона своей госпожи телохранительница перешла на другие, не менее чувствительные зоны, завершив всё её искусанными губами, облизав их и смакуя вкус её крови.