- Да. Давай... Выпьем... - каждое слово давалось Лилит очень нелегко. Она была готова снести одним резким движением и бутылку и посуду со стола, лишь бы освободить свободное место и прямо там овладеть Евой. Прямо на столе, не медля больше ни секунды. Но умом понимала, что если слегка замедлить темп событий, то в конце будет ещё приятнее.
И они выпили. Несколько глотков помогли Лилит унять дрожь в конечностях. По всему телу разлилось приятное тепло. Голова начала плыть. Она, не в силах больше терпеть, отставила напиток в сторону, решительно сократив расстояние между ней и Евой.
Они обе знали, что им предстоит. Они обе ждали этого. И они обе в какой-то степени боялись, потому что не знали, что на самом деле случится, когда они начнут. Хотя догадки в своих головах, конечно, строили самые фантастические и прекрасные.
Лилит обвила руку вокруг талии Евы, слегка подтянув к себе. Второй рукой прикоснулась к щеке, осторожно погладив её и робко улыбнувшись. Глядя в её янтарные глаза, она понимала, как сильно графиня ждёт от неё продолжения. Ева позволяла ей быть ведущей, сама захотев остаться ведомой. И если она правда хочет этого, то да будет так.
Они слились воедино в нежном и томящем поцелуе, глубоко и часто дыша в моменты, когда на доли секунды отрывались друг от друга.
«Чего я хочу: мечты Лилит». Сигарету. Выпить. Чтобы светило солнце. Забыться и уснуть. Изменить прошлое. Вернуть погибшего мужа. Амнистию. Длинный список имён и лицензию на убийство. Больше всего в ту минуту она хотела её.
Вино казалось графине безвкусным, словно бы она пила не алый виноградный нектар из солнечной Гарджии, а обычную воду, немного разбавленную приторной сладостью. Причиной тому являлось присутствие Лилит и практически физическое ощущение её страстного взгляда. Ева старалась в одиночку держать прорванную плотину и проигрывала эту битву. С каждой секундой чувства находили новую лазейку: сперва это было лёгкое движение бровью, словно перелётная птица вновь сорвалась в полёт, затем нервное подрагивание краёв её влажных от вина губ. Дэдай почувствовала, как её рука отодвигает почти полный бокал в сторону в ответ на точно такое же движение Лилит, словно бы давая своё молчаливое согласие.
Сердце норовило выскочить из груди, когда графиня почувствовала сквозь тяжёлую одежду прикосновение рук девушки - нежное и медлительное, таящее в себе огромную, почти неописуемую мощь, перед которой Ева должна была пасть на колени, но лишь застыла в сладостном стоне, непроизвольно вырвавшемся из её лёгких. Её глаза молили Лилит о пощаде, но с нотками категоричности, словно бы отметая любые попытки предоставить оную.
Лилит же всё прекрасно поняла и поспешила наградить полностью капитулировавшую графиню сладостным поцелуем, заставившим бедное сердце последней замереть. На миг воцарилась мёртвая тишина. Спустя мгновение Ева услышала слова, которые не нуждались в огласке, ведь ими говорило всё тело Лилит, начиная от её походки и заканчивая взглядом.
- Я люблю тебя, Ева... - горячо шептала она. - Так сильно и страстно, как никого и никогда прежде. Я отдала бы всё, чтобы никогда больше не выпускать тебя из рук... - Лилит почувствовала, как кружится голова, - Я... Хочу... Ещё...
Лилит получила ещё. Но и этого ей было мало. Всё ещё слишком мало, чтобы успокоить её тревожную душу. Она была охотницей, что сжимала в руках свою самую ценную добычу. Она была готова порвать горло любому, кто только посмеет посягнуть на её трофей.
Она не запомнила, как схватила внезапно обмякшую Еву за руку и решительно повела её за собой. Не запомнила короткого и смущённого смешка графини, словно подстрекающего Лилит на совершение этого похищения. Не запомнила, как, словно окрылённая, довела её до большой двуспальной кровати, накрытой мягким и приятным на ощупь пледом. Не запомнила, как усадила её там, не запомнила, как уселась рядом сама...
Ева знала, что совсем скоро полностью отдастся накопившемся внутри неё чувствам, окончательно потеряв при этом свою голову, на несколько часов превратившись в лишённого какого-либо рассудка зверя, жаждущего лишь одного - Лилит. Всю Лилит.
Последняя уже не могла сдерживаться. Да и так ли это было нужно? Она начала медленно и осторожно избавлять графиню от надоевшей одежды, которая лишь скрывала и прятала то, чего хотелось всем естеством. А та начала избавлять её, приняв правила этой игры. Да, правила просты - каждый раздевает другого, но не может раздеть себя. Руки сами знали, где находится каждая застёжка или пуговица, не требуя при этом какого-либо одобрения со стороны разума. Разумы их были слишком заняты напряжённой борьбой со своими собственными ощущениями, не позволяя себе отдавать никаких приказов телу или рукам.