Оттолкнув свою госпожу на ложе и оказавшись при этом сверху, Лилит принялась целовать тело Евы, начав с миниатюрных ладоней, перемещаясь всё выше, чувствуя губами тепло магических браслетов, что обвивали её запястья. Дорожка плавно вывела её в сторону ключиц, а поцелуи Лилит переросли в жаркие прикосновения языка, которым хотелось обласкать свою любовь целиком и полностью. А Ева чувствовала, как рассыпается на мельчайшие частички, которые хотят одного и того же, но действуют совершенно по-разному, вступая, вместе с тем, в некое подобие синергии. Поцелуи посыпались на графиню со всех сторон, и каждый из них казался столь же внезапным, как укол ножа в тёмном переулке, но при этом невероятно приятным и распаляющим желание.
- Ты так красива... - шёпот Лилит переходил в лёгкий хрип. - И всегда была. Ты так прекрасна... Разрази меня Рух... Какая же ты сладкая...
Ладони её блуждали по голой спине графини, когти оставляли лёгкие царапины на белоснежной коже, но непринуждённо. Это было почти не больно. Настолько не больно, что могло даже показаться приятным. Лилит дразнила её. Она не хотела сразу же приступать к десерту. Она хотела оттянуть его настолько, чтобы его появление показалось самым важным и значимым событием в их жизнях.
Из последних сил Ева вела борьбу, но ощущение когтей на своей спине полностью выбило из неё любое желание сопротивляться. Её тело мучительно боролось с желанием, громко крича и извиваясь от каждого дразнящего прикосновения ловких рук Лилит. Эта благая пытка не могла длиться вечно и рано или поздно должна была закончиться, но Ева потеряла всякое терпение, воспользовавшись краткой заминкой Лилит, чтобы перевернуть её и самой занять её позицию. Замерев на мгновение, дабы насладится застывшим на лице Лилит удивлением от такой внезапной перемены, Дэдай принялась одаривать тело теперь уже своей жертвы поцелуями, плавно спускаясь от шеи к животу; глаза её сияли всё ярче и ярче, а красноватая аура становилась практически материальной, как будто её можно было коснуться и ощутить на своих пальцах.
Схватив Лилит за колено, Ева, сама не ведая, что делает, и не зная, как вообще следует делать это, отодвинула его в сторону, а затем прислонилась к её сокровенному месту своим, издав при этом сладостный стон облегчения. Она понятия не имела, как правильно. Она делала так, как подсказывали инстинкты, что почти уже полностью взяли над ней верх. Её тело начало ритмично двигаться, с каждым движением высвобождая лавину чувств, практически моментально переходящих во фриссоны и сопровождаемых стонами. Каждое её движение было наполнено невероятным желанием и нежной, почти осязаемой любовью. И никто из них не сумел бы сказать, как долго это продолжалось. Часы, минуты, секунды - всё слилось в одно единое сейчас.
Достигнув предела возможностей своего тела, графиня полностью отдалась сладкому ощущению, берущему своё начало чуть ниже живота и медленно достигающего самого сердца. Лилит была близка ровно в такой же степени. Из их уст вырвались финальные стоны, словно в унисон, а некогда янтарные глаза Евы остекленели от испытанного удовольствия. Рухнув без сил и желания двигаться, она прижалась к Лилит и довольно улыбнулась, считая каждый удар своего сердца, опасаясь, что последнее не выдержит сваленной на него ноши.
Но этим дело не ограничилось. Девушки просто не могли пресытиться друг другом так скоро. После целых двух недель ожидания? Вздор. Они продолжали. Со страстью, что, казалось, была неведома более никому кроме них. С желанием, что вскружило головы, заставив превратиться в диких животных. С такой напористостью и целеустремлённостью, что их не мог отвлечь бы даже конец света. Они бы продолжали всё равно.
- Попробуй... Ещё раз скажи... Что женщины тебя... Не привлекают... - устало прошептала Лилит во время одного из кратких перерывов.
- Я никогда не задумывалась об этом всерьёз... - призналась покрасневшая Ева. - В том числе и тогда. Считала, что всё работает проще. Как взрыв - вспышка эмоций, после которых тебе уже всё равно, что правильно и что логично. Так и оказалось.
Они сменились ролями, что пришлось Лилит по душе. Потому что она не знала, кто должен вести этот дуэт. Они были равноценны и равноправны. Поэтому и вести его они должны по очереди, что сменялась хаотично и непредсказуемо.