Славно получилось. Чисто.
Новый Мартин Борман действовал смело. Разыскав тайное убежище человека, звавшего себя фюрером, он решил наведаться к нему и сделать тому предложение, от которого амбициозная натура Ади вряд ли откажется.
С самого раннего детства Бартоломео был буквально помешан на древних восточных легендах. Полуистлевший арийский манускрипт, попавший ему в руки в бытность еще принадлежности к монаршему клану, раскрывал тайну о некоем удивительном камне, в котором был заточен Инклюз. Красная рептилия размером с ладонь взрослого мужчины. Будто бы Инклюз тот (а именовал его безвестный автор исключительно так, с прописной буквы) обладает удивительной силой распоряжаться бессмертными душами. Мол, кто завладеет тем Инклюзом и сможет его себе подчинить, станет тот править судьбами и решать на Земле те проблемы, что Всевышний на небесах. Иными словами, явится равным Творцу. Без всякого преувеличения. И сможет подчинить собственной воле любое явление или событие. Скажите, не это ли наивысшая благодать? Или блажь. Тут уж как кому угодно.
Гитлер показался Волку человеком не семи пядей во лбу, но обладал высшей харизмой и такими амбициями, на которых можно сыграть прекрасную партию. Ну, и на слабостях, конечно. На комплексах. На тех скелетах, которых у любого тирана, пусть даже только потенциального, полный шкаф.
Восстававшая из пепла войны и депрессии Германия крепла день ото дня. Идея возрождения не просто витала в воздухе. Ей было пропитано буквально все и вся. Новые революционеры, именующие себя «наци», становились с каждым днем все популярнее среди простого люда. Нет, они больше не прятались. Громили «зажравшихся фабрикантов», отдавая часть их добра «честным бюргерам», маршировали стройными колоннами по ночным улицам с пылающими факелами, пели гимны во славу Германии, рубили головы ненавистным ростовщикам — потомкам Моисеевым — мясницкими топорами. А также в диких количествах потребляли дешевое пиво и честно женились на бюргерских девицах, стоило последним забеременеть. Надежда Отечества — Адольф Гитлер — самопровозглашенный вождь новых нибелунгов, ежедневно являлся публике, обещая людям все, чего они желать не смели. Слова подкреплялись делами. Жестко, быстро, красиво.
Скажите, как можно не любить таких молодцев? И как не верить фюреру?
Но мало кто знал, что истинным координатором нового движения был некто Мартин Борман. Да, да, тот самый, как про него писали газеты, «простой уголовник, сбежавший из мюнхенской тюрьмы».
Каждый вечер Ади принимал в своей гостиной верного соратника. И внимательно слушал, каким должен быть следующий шаг на пути к могуществу. К власти. Очень внимательно…
А Борману нужен был только Инклюз. И Мартин выкладывался по полной, не спал ночей, конструируя стратегию своего покровителя.
Да. Фюрер не раз убедился, как прав он был, приблизив к своей персоне этого скромного парня с удивительным чутьем. Все работало. Развивалось. Возможности ширились с каждым днем. Наци стали реальной силой…
А Бартоломео таки нашел безупречный, почти идеальный инструмент для осуществления своей мечты. Чудака Ади.
Оба были счастливы.
Но Гитлер пока даже не догадывался, как счастье его — пройдет совсем немного лет — обернется самой чудовищной катастрофой для миллионов людей. И самым страшным кошмаром для него самого.
Впрочем, будущее Ади, да и человечества, Морто волновали не сильно. Почти никак.
Именно в то время Мартина и прозвали Волком.
Нет, вовсе не за то, что Борман сам был кровожадным. Как раз наоборот. И не за то, что повадки тайного стратега наци порой невероятно напоминали повадки серого хищника. Просто, Борман оставался одиночкой, но при этом вел за собой «всю стаю».. И стая эта была сплоченной, подчиненной одной цели — жажде добыче. Мартин больше не прятался за спиной фюрера. Вышел вперед. Смог пробудить в дурных, но жаждущих славы юнцах инстинкт диких бесстрашных предков. Инстинкт неуемного голода. Чем громче бурлили разливающиеся по Германии кровавые реки, в которых утопали по щиколот сапоги наци, тем больше стая преклонялась пред своим вожаком — Борманом.
Ушедший в тень Ади молчал. Терпел и верил. Так было надо.
Но пришел новый день. Борман, достигший, кажется, заоблачных высот, ставший первым авторитетом наци, ни с того ни с сего провозгласил истинным вождем другого. Гитлера. Развернул все так, что теперь Ади отводилась заглавная роль. А сам остался скромным наблюдателем, стоящим за спиной фюрера. Простым Волком в гуще сплоченной им же стаи.