Подросток чешет кончик носа длинным пальцем, сводит брови, из-за чего на лбу образуется забавная складочка. Тони тычет его в лоб, разглаживая это место. Единственная мысль, крутящаяся в его голове, пока он это делает: «Питеру совсем-совсем не к лицу будут морщины.» Мальчишка смотрит на него снизу вверх, шумно сглатывает и неловко отодвигается. Напряжённо молчание давит на плечи.
– Мне домой нужно. Тётя не любит, когда я задерживаюсь. – вздыхает Паркер, поднимается на ноги и делает к двери пару неуверенных шагов. Боль уже не режет по нервам, не бьёт в голову и не заставляет по щекам катиться странные неконтролируемые слёзы. Это, определённо, прогресс, хоть и вполне своеобразный.
– Да я уже понял. Пошли подвезу, а то темно уже. – как-то не задумываясь, бросает мужчина и открывает Питеру дверь, – твой рюкзак всё равно там.
– Эм, мистер Старк… уже довольно поздно, тётя Мэй, наверняка, уже высматривает меня через окно на кухне. И я даже не представляю, что она может подумать, если её несовершеннолетний племянник приедет на такой охренительной тачке со взрослым мужчиной. Если не она навыдумывает, так наслушается сплетен от соседей. В таких домах, как у нас, личной жизни, считай, и нет, – пожимает плечами мальчишка и неловко ссутуливается, опустив плечи.
– Я просто высажу тебя в начале улицы, идёт? – настаивает Тони, хотя, наверное, ни с кем другим этого делать не стал бы.
Питер нервно теребит пальцами край к своей футболки и соглашается. В конце концов, не каждый день выпадает такая возможность: прокатиться на очуменной тачке не менее очуменного Тони Старка. Они в молчании покидают клинику, испытывая странное горячее давление где-то в области ладоней. В этот миг Тони жалеет, что у него вообще есть руки. В какой-то момент в голове парня возникла мысль, что все падающие звезды решили исполнить желание настырного и обделённого судьбой Паркера. Возможно, так и было. Одна звезда сидела рядом с ним и никак не могла завести мотор автомобиля, всё отвлекаясь на шорох листвы, травы, шумное судорожное юношеское дыхание и позывы Пятницы о том, что «вас вызывает мисс Поттс».
– Ну сколько можно! – возмущается Тони вслух и тут же жалеет об этом; Питер, укоризненно поглядывая на него, качает головой, – я же сказал, что к ужину не вернусь, что буду очень поздно.
Питер пожимает плечами, а потом поворачивается к мужчине в три четверти, размыкает губы и произносит этим своим девчачьим голосом:
– Вам стоит поспешить домой, я сам доберусь. Не хочу портить ваши отношения с близкими, сэр. – и этот твёрдый надтреснутый тон пробирает так, что у Старка трясутся поджилки.
Мужчина заводит мотор, отправляет СМС, громко щёлкнув подушечкой пальца по экрану на машине, и его плечи вздымаются от тяжёлого вздоха. С Пеппер никогда не было просто. Она была журналистом, а риск для Тони не любила. Она отпустила его с Мстителями всего раз – ей нужно было уехать, так или иначе, – потом своевольность и рискованность Железного Человека превратилась в «… будь дома к девяти» или «будь добр окончить дела до завтрака». Тони любит Пеппер, но получает лишь напоминание о том, что она никогда не сможет понять его любви к технике. Это возлагало ответственность определённого вида: сводить к минимуму ссоры. Выходило не всегда и не всегда успешно.
– Я же всё ей объяснил. А тебя добираться до Куинса отправить – все равно, что на съедение зверю. Метро ещё только в проекте, а автобусы отсюда не ходят. Сомневаюсь, что ты, Паркер, имеешь острое желание делать семь пересадок. – ворчание выходит непривычно мягким, и Старк неожиданно никак не может повлиять на свой тон.
Взгляд блестящих глаз неуверенно бегает из стороны в сторону. Питер ничего не говорит, но юношеские плечи поникают, а зачёсанные назад волосы падают на лоб от бьющего в затылок ветра. Он испытывает вину за то, чего ещё не случилось и случиться не должно. В Питере честности хватит на весь Нью-Йорк и еще половину США в придачу. Если бы Тони был таким, то конкуренты уже давно бы обголодали все его косточки.
– Прекрати, Питер. Проблемы взрослых тебя не касаются, всё решается, – вполне спокойно говорит мужчина и сворачивает, – кстати, вбей адрес в навигатор Пятницы. Понятия не имею, где ты живёшь, не считая знания о Куинсе.
Паркер недовольно выпрямляется, сверкает глазами.
– Я не ребёнок! Все так говорят: Это не твои проблемы, детям положено решать задачки по математике на завтрак, обед, ужин и даже полдник. А потом я вдруг хороню своего дядю, который только и твердил мне о том, что справится со всем сам. Работа без помощи и поддержки – хотя бы моральной – со стороны близких просто загонит в могилу даже самого сильного, – мальчишка переводит дыхание. Он выглядит так по-взрослому, что самодостаточный эгоист Старк готов подавиться своими вполне устоявшимися убеждениями и даже отступиться от них, но всегда имеется на всё свое «но». – Я понимаю, что Мстители не так просты, но каждый из вас трудится за что-то, что ему дорого. Вы спасли Манхэттен от ядерной ракеты, когда нас атаковали Читаури! И не потому, что вам вдруг захотелось выпендриться, или потому, что это ваша типа работа. Вам дорог этот город и те, кто в нём живут. Возможно, не все так уж близки сердцу, но причин достаточно. И всё это – огромная мотивация.
Питер вдруг пристыженно смолкает, а Тони просто нечего ответить на эту гневную тираду, полную такого взрослого тяжёлого реализма. Он не был таким в его годы. Что делал великий Железный Человек в семнадцать? Пил, баловался травкой, цеплял девушек, нервировал родителей. Что сейчас он делает? Страдает от того, что в юности был тупой и слишком часто горячился по отношению к самым дорогим людям в своей жизни. Что у него есть сейчас? Неисчислимое состояние, моральная травма, желание завести ребёнка и Пеппер. Но Поттс тоже начала отдаляться, и сейчас Старк боялся одного – потерять её, как грёбанного идеального Стива Роджерса. Сразу стало неуютно, когда больше ни в чью сторону не отпускались шуточки о Капитане Сосульке. И сразу стало пусто в башне Мстителей. Именно поэтому Тони не брезгует мыслью продать её. Потому что воспоминания имеют свойство причинять боль.
У них с Кэпом свои счёты, которые никого другого не касаются в принципе. Ну, конечно, Стив Роджерс стал преступником, которого как-то очень старательно ищут. И Тони относительно знает, где шляется этот Капитан Олух, может вызвать его, если что-то случиться. Но это «может» такое хрип кое. Он просто не сможет наступить на горло своей гордыне, не сможет заглушить эго и избавиться от огромной всепоглощающей обиды. Он чувствует себя преданным, и это вгрызается глубоко в сердце. Это больно, потому что Стив, который вдруг занял место лучшего друга, без, кажется, каких бы то ни было раздумий отказался от Тони, махнул хвостом и исчез, не побрезговав даже из гордости, честности и выбора оставить излюбленный щит.
Старк вздыхает, переводя взгляд на мальчишку. У того искры в глазах океаном звёзд блещут, и тонкие пальцы, где на сгибах кожа полупрозрачная, где витиеватый узор вен оплетает плоть, сквозь фарфор голубеет. И видно, как каждая жила бьётся – слишком тонкий Питер, такая живая кукла. Вернее, вся его кукольность сделана его работой – балетом. Ведь будь Паркер простым дворовым парнишкой, не было бы этого эффекта странного незаконного волшебства. Тони переводит глаза в окно на несколько секунд, потом возвращает взгляд обратно на мальчишку, а потом вырубает автопилот и решает рулить самостоятельно.