Я стояла на вершине заснеженной горы. Все вокруг было белым-бело, пронзительно свистел ветер и холодно было так, что казалось, будто продрогли даже кости. Я обхватила себя обеими руками и дрожала — то ли от холода, то ли от страха упасть в эту равнодушную белоснежную пропасть. Что делать, я не знала. И как согреться — тоже. Вдруг, кто-то обнимает меня сзади, ощущаю тепло и тут же проснулась.
- Мия, Мия, — говорил Энджел, одной рукой сжимая мою ладонь, другой хлопая по щекам.
- Энджел, — прошептала я, думая, что все еще сплю.
- Слава богу, ты пришла в себя, — выдохнул Энджел. — Ты как, малыш? Я вызвал скорую. Они скоро будут. Потерпи, хорошо?
- Что? Не надо, — испугалась я и даже попыталась встать, но этого у нее не получилось. Только что мне было безумно холодно, а теперь стало казаться, что я вся горю. А горло ужасно саднило.
- Не вставай, лежи. У тебя высокая температура, — коснулся моего лба Энджел. — Ты заболела.
- Во сне не болеют, — тихо-тихо сказала я.
- А ты и не спишь, — жарко возразил Энджел.
Я слабо улыбнулась ему и снова прикрыла глаза.
- Я хочу пить, — с трудом шевеля сухими губами, произнесла я, и Энджел тотчас вскочил на ноги.
- Сейчас, минуту. Хорошо?
Все то недолгое время, пока мы ждали скорую, Энджел почти не отпускал моей руку — делал это только для того, чтобы смочить полотенце холодной водой, которое прикладывал мне не лоб. Он говорил мне что-то, а я то и дело забывалась тревожным сном, но то и дело пыталась открыть глаза и что-то говорила, цепляясь слабыми пальцами за ладонь Энджела.
Врач скорой помощи осмотрела меня, поставила жаропонижающий укол, который почти тут же подействовал и, велев завтра вызвать из больницы врача на дом, уехала. Завтрашнего утра Энджел ждать не стал — он позвонил кому-то из знакомых, и вскоре в дом приехал терапевт из элитного медицинского центра. Он тоже осмотрел меня, взял анализы и поставил предварительный диагноз — грипп, добавив, что завтра станет известно точно. Назначив внушительное количество лекарств, врач уехал, а Энджел снова позвонил кому-то и попросил купить эти лекарства прямо сейчас в круглосуточной аптеке.
Я почти не помнила эту ночь — все было урывками, полу размытыми образами. Меня то кидало то в жар, то в холод — правда, так высоко температура больше не поднималась, болело горло, ломило тело. Я то засыпала, то просыпалась, и каждый раз видела рядом с собой Энджела. Сидел рядом, держал меня за руку, иногда заставлял что-то пить и говорил что-то успокаивающее. Я растворялась в его мягком спокойном голосе.
Я проснулась поздним утром, когда комната была залита зимним солнечным светом, и не сразу вспомнила, что произошло ночью. Энджел полулёжа спал рядом. Солнце играло с его черными волосами.
Чувствуя ужасную слабость во всем теле, я попыталась сесть. У меня это получилось, и я встала. Голова ужасно кружилась, горло болело, но я не обращала на это внимание. Я обошла кровать и коснулась кончиками пальцев волос Энджела. Он не просыпался, и я решила не будить его. Должно быть, он вымотался со мной этой ночью, пусть отдыхает. Я осторожно укрыла его любимым вязанным пледом и, держась за стены, пошла на кухню. Там, на столе высилась целая гора лекарств, купленных для меня Энджелом, и какое-то время я изучала их и рецепт врача из платного центра, чтобы понять, чего и сколько пить. Поставив чайник и разведя в горячей воде жаропонижающее средство в виде порошка, я полезла в холодильник, мучительно думая, что приготовить на завтрак. Я решила сделать омлет. А еще — сварить кофе с корицей в турке. Однако закончить я не успела — в кухонном проеме появился Энджел. У него были взлохмаченные волосы и заспанное лицо, но глаза казались сердитыми.
- И что ты делаешь? — хрипло спросил он.
- Готовлю, — слабо улыбнулась я.
- У тебя постельный режим. Марш в кровать.
Наверное, раньше я бы пошутила и сказала что-нибудь вроде: «Только вместе с тобой», — но сейчас покачала головой. И как назло, разлила на плиту кофе — слишком слабыми были мои пальцы.
- Я все уберу, — спокойно сказал Энджел. — Вернись в постель, Мия.
- Но я не могу так, — жалобно сказала я. — Да и вообще…
- Мия, доктор сказал, что у тебя должен быть постельный режим.
- А как же завтрак? — в конец растерялась я.
- Я сам все сделаю, — ответил Энджел. — Не переживай, пожалуйста.
Я снова начала спорить, и тогда Энджел принес из комнаты кресло — мое любимое. Он усадил в него меня, велев укрыться пледом, и мне пришлось послушаться его. За это время омлет успел подгореть, и Энджел стал делать его заново. Пока он готовил, я смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Домашний Энджел, куда милее и прекраснее, чем тот, что на сцене. Это будто два разных человека.