— Админ в клубе зависает, — не отрываясь от визора, сообщил мальчишка. — А Ниндзя свалила еще вечером, я только пришел.
— Она сказал, куда собралась?
— Не-а. Только книженцию свою оставила, просила тебе ее скинуть. И вообще какая-то странная была.
— Давай сюда.
Гранд протянул толстый том в синей обложке. Книга явно была старая, еще начала века — страницы обтрепались, обложка истерлась, даже имя автора прочитать не представлялось возможным. Стек наугад раскрыл том — и ему в глаза сразу бросился сложенный пополам лист бумаги, исписанный неровным почерком:
«Стас, прости. Я больше не могу так. Только теперь я поняла, насколько это ужасно — жить так, как мы живем. Я не хочу жить в таком мире. Нет, не думай, я вовсе не собираюсь кончать с собой. Просто… я же никогда не рассказывала, как оказалась в трущобах. Вы думали, я от кого-то прячусь или что-то страшное сделала, но это не так. Я никогда не рассказывала, так как боялась, что вы меня засмеете. У меня есть семья и родители, они меня любят. Полгода назад я связалась с кампанией из старшего класса, там был один парень, которого я любила. Эта скотина как-то раз угостила меня джампом. Я подсела. Некоторое время мне удавалось скрывать, но потом родители все узнали. Меня хотели отправить в клинику, но я соврала, что завязала. Как только смогла — сбежала. Почти сразу прибилась к вам. Стас, я хотела тебе сказать лично, но как-то не получилось, поэтому говорю в письме: спасибо. Я видела другие банды, и видела, как там поступают с девчонками, которые не могут себя защитить. Ты не такой, как остальные. Ты хороший, хотя и корчишь из себя отморозка. Спасибо, Стас! Ты заботился обо мне два с половиной месяца, хотя я была обузой, и толку с меня было — ноль. Я благодарна тебе за все. Но теперь я ухожу. Я возвращаюсь домой. Если потребуется помощь — я живу в Питере, адрес на другой стороне листа. Там же номер — если сможешь, сперва позвони. Я уже месяц как завязала с джампом и больше никогда не стану его принимать. И… Стас, этот мир, который вокруг — это мы его таким делаем. И мы же можем его изменить. Выберись из трущоб, пожалуйста! Бросай наркотики и живи нормальной жизнью. Меняй этот мир. Прости, все так сумбурно получается… В общем, удачи тебе. Книга, в которой я оставила записку — это тебе. Прочитай ее обязательно. Это такая книга, которая меняет мир. Это все, что я хотела тебе сказать. Береги себя. Нина (Ниндзя)»
Стек еще раз перечитал записку, вздохнул. Глупая Ниндзя, неужели она и вправду думала, что над ней станут смеяться только потому, что ей досталось меньше, чем остальным? Сложив листок бумаги еще вдвое, он убрал его в карман и снова открыл книгу на первой попавшейся странице.
«Катер сел на пустырь с мягким, хлюпающим звуком. Тесно прижавшиеся к центральному пять неровных черных пузырей внезапно стали вытянутыми и опустились на землю, дрогнувшую под их тяжестью. Каждый из них оплыл и стал похож на бурдюк с жидкостью. По всей поверхности странного летательного аппарата с треском проскочили разряды, похожие на светящихся змей. Затем три из пяти пузырей распахнулись, их края мгновенно исчезли. Какая-то минута, и в одном из люков появились четыре человеческие фигуры в черно-серебристых, обтягивающих комбинезонах. Из двух других люков вылетели стремительных обводов серебристые флаеры. Только сейчас люди поняли, насколько велик катер — черный цвет и непривычные формы скрадывали размер. Флаеры мелькнули в небе…»
Мысленно ругнувшись, Стас захлопнул книгу. Фантастический роман. Очередная жвачка для мозгов. Он читал несколько таких, когда жил уже в трущобах. Правда, современные, а не начала века, но вряд ли между ними есть хоть какая-нибудь разница. Точно те же самые крутые земляне, героически сражающиеся с полчищами инопланетян и так же героически походя их уничтожающие. Космические бои, невозможные по своему описанию межзвездные корабли и всякая прочая техника, прекрасные, смелые и непобедимые главные герои и их возлюбленные… Нет, такое Стас читать не хотел. И почему это Ниндзя решила, что эта книга «меняет мир»? Бред. Впрочем, неважно. Если будет свободное время, которое не на что потратить — может, и почитает эту… фантастику.
Сунув том под отопительную пластину, Стек подошел к груде одеял, завернулся в одно из них и лег спать. Похвастаться добычей можно будет и завтра, когда все соберутся.
Его разбудил неосторожным движением проснувшийся Сивый. Пробормотав несколько ругательств, Стас открыл глаза и сел, оглядывая чердак.
Админ дрых рядом — наверное, недавно вернулся из сетевого клуба, где тратил большую часть своих денег. Тайгер и Джонни все еще спали, а Гранд по-прежнему пялился в визор.
— Гранд, чего ты там смотришь с таким интересом? — проворчал главарь, неохотно поднимаясь на ноги.
— Криминальные новости, — не отрываясь от экрана, ответил тот.
— И чего показывают?
— Надеюсь не нас? — хохотнул Сивый, отхлебнув из кружки вчерашний чай.
— Не, лохов Тошиных. Отрядничков.
Отрядники появились всего полгода назад и за это время успели стать притчей во языцех и объектом всевозможных насмешек не только в трущобах, но и в Питере. Появились они как альтернатива полиции, которой было не так уж и много. Основатель и глава первого охранного отряда, Антон Тошин, в своих интервью говорил, что отряды призваны соблюдать порядок на улицах города, разгонять банды, задерживать до приезда полиции преступников и так далее. Поначалу так оно и получилось — несколько отрядов, для которых Тошин даже выбил разрешение на ношение плазмеров, по ночам патрулировали улицы, задержали нескольких грабителей, пару насильников и одного убийцу, ограничили в действиях наркоторговцев и проституток, разгромили три неосторожные банды, повязанные ими почти в полном составе. Ребят показали по визору, о них сделали специальный репортаж, в котором Антон Тошин дал очередное интервью и призвал молодых людей с хорошей физической подготовкой вступать в ряды охранных отрядов. Это оказалось его ошибкой…
Народ повалил валом. Слава и легкие деньги, пусть небольшие, но все же, прельстили многих. В результате жители Питера, которых должны были защищать отряды, уже не знали, куда деваться от самих обнаглевших «охранников». Грабежи, рэкет, разгромленные кабаки… Возможно, Тошин и хотел сделать благое дело, но не сумел удержать под контролем несколько сотен молодых отморозков, сорвавшихся с цепи и, что самое страшное, получивших плазмеры. Пусть немного, только у капитанов отрядов, но даже один плазмер на десятерых нетрезвых «героев» способен оказаться причиной многих бед.
А вот члены трущобных банд только порадовались. Отрядникам не очень-то хотелось рисковать своими шкурами, ловя настоящих нарушителей спокойствия, грабителей и убийц. Они предпочитали выжимать деньги из торговцев и невезучих горожан, пить на халяву в кабаках и безнаказанно приставать к девушкам. Бандиты же только посмеивались, наблюдая за тем, как полицейские вынуждены порой тратить немало времени на усмирение своих новоявленных «коллег», вместо того, чтобы охотиться за реальными преступниками.
Кроме того, хотя в отряды и принимали только парней с неплохой физической подготовкой, но они все равно уступали в драке своим сверстникам из Свободного города. Они привыкли брать на понт, давить массой, запугивать жертву, но с жителями трущоб подобный фокус не проходил. Пять-шесть бойцов какой-нибудь молодежной банды — разумеется, не вроде Тайгера с Сивым, а взрослых, двадцати — двадцатипятилетних парней, легко справлялись с одним отрядом численностью десять человек. Так и вышло, что поначалу представлявшие собой угрозу, районные отряды превратились для банд в посмешище. Иначе, чем «тошиными лохами», их теперь почти не называли, а самого основателя отрядов ласково-уничижительно именовали Тошей-Тошей.
— И чего они опять натворили? — поинтересовался Сивый, подходя ближе. Стас тоже бросил взгляд на экран, где миловидная ведущая спокойным голосом вещала о происшествии.
— Сорокатрехлетний Андрей Лиманов был доставлен в районную больницу Питера около пяти часов утра. Врачи до сих пор борются за его жизнь, но обещать ничего не могут — слишком тяжелы нанесенные ему травмы. Нападавшие были задержаны тремя полицейскими, на счастье потерпевшего оказавшимися неподалеку.