— Сейчас, мам! — крикнула я и вылезла из ванны.
Мы насухо вытерлись с Сириусом и, дождавшись, пока мама уйдёт, вышли. Смеясь, мы зашли ко мне в комнату и я стала переодеваться. Блэк смотрел на то, как я скидываю с себя одежду и одеваю повседневку: джинсы, майка с рубашкой и кеды. Мы спустились вниз и на меня тут же набросились все с поздравлениями: мама, брат, Джеймс, Бенджамин и… Ремус?.. Последнему я удивилась, но была очень рада его видеть. Когда подарки были подарены и поздравления произнесены, мама попросила меня на пару слов.
— Доченька, мне нужно тебе сказать кое-что, вернее не так... — мама прикусила губу и посмотрела на меня тревожным взглядом. Я непонимающе смотрела на нее. — Понимаешь, сейчас такие времена, опасные... — было видно, что мама очень волновалась, но я и так всё поняла, я уже знала, что она хочет сказать.
— Мама, мы уезжаем? — к моему горлу подступил ком, мне стало трудно дышать.
— Да, милая, нам нужно уехать... — на маминых глазах проступили слёзы, она готова была расплакаться. — Я понимаю, вы с Сириусом сейчас как никогда счастливы, и я хотела бы... Чтобы он поехал с нами. Но его родители скорее всего будут против этого, — мама тяжело вдохнула, её голос дрогнул. Я лишь стояла в растерянности, совершенно не зная, куда мне деться.
— Мама, так давай я поговорю с Сириусом, я не уеду без него. Я умру, но останусь! — мой голос сорвался на крик, а из глаз непослушным ручьем полились слёзы.
Мама обняла меня и прошептала:
— Мы придумаем что-нибудь, милая, слышишь? Верь мне, доченька, — мама поцеловала меня в лоб и удалилась. Я так и стояла со слезами на глазах, где-то за дверьми, были слышны веселые крики друзей. А мне отчего-то, было совсем сейчас не весело.
В дверь постучали и в проёме показалась макушка Ремуса. Он улыбался, но, увидев меня в таком состоянии, он тут же подбежал ко мне.
— Дарри, в чём дело? — Ремус обеспокоенно посмотрел на меня и, наколдовав платок, он утёр мои слёзы.
— Родители собираются уезжать... — одними губами прошептала я, но Ремус услышал и в изумлении уставился на меня.
— То есть? Что значит уехать? — Ремус не веря, словно ему послышалось, смотрел на меня.
— Рем, я не брошу его. Пусть меня убьют, но если перед смертью я буду видеть его глаза, то это будет лучшей смертью! — я посмотрела на своего друга, на того, с кем я готова была разделить последнее, я и сейчас за него жизнь отдам. Он единственный после брата, с кем я могла быть собой. Он моя семья.
— Так, давай вот как поступим! Я позову Сириуса... — я хотела было возразить, но Ремус жестом призвал к молчанию. — Я позову его, он не ребёнок. И если он захочет поехать с вами, то ему никто не сможет возразить. Родители отказались от него, вычеркнули с гобелена. Он отныне сам по себе, — Ремус обнял меня, и погладил по волосам, потом помог мне привести себя в порядок, и вышел.
Спустя десять минут ко мне подошёл взволнованный Сириус, в его взгляде читалось удивление и настороженность.
— Милая... — шёпотом произнес он и обнял меня за плечи, я, не говоря ничего, просто прижалась к нему, как в последний раз. — То, что мне рассказал Ремус, это правда? — он посмотрел на меня изучающе.
— Да, любимый... Поедешь с нами? — я, нервно прикусив губу, поглядела на того, кого любила до дрожи, до потери пульса. С дрожью во всём теле и болезненным волнением не желая слышать отказа, ведь просто не переживу его, да и в том случае я просто сбегу с ним и никуда не поеду. — Если нет, то и я не поеду, слышишь? Я выйду к Волан-Де-Морту лицом к лицу, но я не брошу тебя. Пусть хоть весь мир будет против, — Сириус сначала смотрел на меня озадачено, затем его лицо сменилось на хмурое, от чего я про себя улыбнулась, даже перестав плакать, а потом он резко заржал, в голос, громко. Теперь смотреть офигевши была моя очередь.
— Эй, а кто тебе сказал, что я тебя отпущу? Я отправлюсь за тобой, родная, хоть на край света! Я люблю тебя... — и он жадно впился в мои губы и крепко сжал в объятиях. Я прижалась в ответ, ища спасенья в нём, его сильных руках и таких родных губах.
Мы не заметили, как в комнату вошёл папа.
— Кхм... — прокашлял он. — Молодые люди, я понимаю, молодость и всё такое, но, может, вы оторвётесь ненадолго, мне бы свою кофту забрать, — мы с Сириусом отпрянули друг от друга и стыдливо опустили головы. Папа засмеялся и, весело что-то пробубнив, схватил свою кофту и вышел за дверь, со словами:
— Продолжайте, голубки, — хихикнул он, захлопывая дверь.
Мы с Сириусом переглянулись и засмеялись в голос.
Так мы и порешили, что я и моя семья, а с нами и Сириус, улетаем в Россию. Там есть замечательная школа Колдовстворец, где мы и доучимся. Вернусь ли я когда-нибудь в Лондон? Я не знаю, но сейчас нас ждало то будущее, которое мы сами построим. Друзья провожали нас с грустью, лишь Джеймс иногда пытался подколоть, и он сжимал в объятиях ревущую Лили, которая молила навещать их хоть иногда. Да-да, я написала ей, как только узнала об отъезде, и она сразу же пришла. Мы улыбались и обещали, что ещё увидимся.