Александр беспомощно озирался по сторонам, повернулся направо, побежал, снова повернул направо, блуждая по лабиринту односторонних улочек, не желая признать, что потерял мужчину в коричневой куртке. Между тем картины вокруг него начали меняться. Сначала Хоффман не обратил на это особого внимания. Здания становились все более обшарпанными и казались заброшенными, стены домов исписаны граффити — он попал в другой город. Чернокожая девушка в обтягивающем свитере и пластиковой мини-юбке что-то крикнула ему с противоположной стороны улицы. Она стояла возле двери с пурпурной неоновой надписью: «Видеоклуб XXX». Чуть дальше еще три чернокожих проститутки разгуливали по тротуару, а их сутенеры курили в дверных проемах или наблюдали за ними, стоя на углу: молодые, невысокие худые мужчины с оливковой кожей и короткими черными волосами — северные африканцы или албанцы.
Александр замедлил шаг, стараясь понять, где очутился, и сообразил, что, видимо, добежал почти до железнодорожной станции Корнавин и района красных фонарей. Наконец, он подошел к заколоченному ночному клубу, на стенах которого висели оборванные плакаты.
«ЧЕРНАЯ КОШКА (XXX, ДЕВУШКИ СЕКС)».
Хоффман поморщился, положил руки на бедра, ощутил острую боль в боку и наклонился над канавой, пытаясь восстановить дыхание. Проститутка азиатка наблюдала из окна, находившегося всего в трех метрах от него. На ней был черный корсет и чулки, она сидела, скрестив ноги, на кресле с красной обивкой. Затем заново скрестила ноги и поманила Александра к себе, но неожиданно штора на окне стала опускаться, невидимый механизм закрыл сцену.
Хоффман выпрямился, чувствуя, что за ним наблюдают девушки и сутенеры. Один из них, с крысиным лицом, немного старше, чем остальные, с кожей, покрытой оспинами, смотрел на него и говорил по мобильному телефону. Александр зашагал обратно, заглядывая в дверные проемы — вдруг тип, которого он преследовал, спрятался там. Прошел мимо секс-шопа. В витрине, без особого старания, были выставлены вибраторы, парики, эротическое нижнее белье. Черные трусики с вырезанной центральной частью, растянутые на доске, напоминали дохлую летучую мышь. Открытая дверь была завешена разноцветными пластиковыми полосками. Хоффман вспомнил о наручниках и кляпе-шарике, которые оставил грабитель. Леклер сказал, что он мог купить их именно в таком магазине.
Неожиданно звякнул мобильный телефон, и Александр прочитал сообщение: «Rue de Berne 91 chambre 68» [44]
Хоффман несколько секунд не сводил глаз с экрана. Кажется, он только что прошел по улице Де Берн? Повернулся — так и есть, вот она, у него за спиной, достаточно близко, чтобы прочитать синий знак указателя. Снова посмотрел на сообщение. Кто его отправил и с какого номера, указано не было. Александр огляделся, чтобы проверить: не наблюдает ли за ним кто-нибудь. Пластиковые полоски слегка шевелись. Потом появился толстый лысый мужчина в подтяжках поверх грязного жилета.
— Que voulez-vous, monsieur? [45]
— Rien. [46]
Хоффман пошел обратно по улице Берн. Она оказалась длинной и обшарпанной, но с более энергичным движением в две полосы; сверху он заметил трамвайные провода и почему-то почувствовал себя спокойнее. На перекрестке находился магазинчик, продававший фрукты и овощи, рядом — жалкое маленькое кафе с несколькими пустыми алюминиевыми стульями и столиками, стоящими на тротуаре, а еще дальше — табачная лавка с рекламой: «Телефонные карточки, видео, компакт-диски, США».
Александр проверил номера домов. Они уменьшались влево от него. Он пошел, считая про себя, — и через тридцать секунд перебрался из северной Европы в южное Средиземноморье. Ливанские и марокканские рестораны, надписи на арабском у входа в магазины, арабская музыка, доносящаяся из маленьких динамиков, аромат жирных горячих шашлыков, от которого его затошнило.
Он нашел девяносто первый дом на северной стороне улицы Берн, напротив магазина, продающего африканскую одежду, — ветхое семиэтажное здание с осыпавшейся желтой штукатуркой и окнами, закрытыми металлическими ставнями, выкрашенными в зеленый цвет. Судя по всему, дом построили лет сто назад.
Вдоль фасада шли четыре окна; сбоку, почти сверху до самого низа, его украшало название так, что буквы практически нависали над тротуаром: ОТЕЛЬ ДИОДАТИ. Большая часть ставней была закрыта, но в нескольких имелись небольшие щели, похожие на полуопущенные веки, скрывающие катаракты толстых занавесок с цветочным узором.