Традиционно «материальной» сомой считалась разновидность эфедры — мелкого кустарника с толстыми побегами. В 1968 г. американский исследователь Р.Г. Уоссон опубликовал книгу «Сома — божественный гриб бессмертия», в которой доказывал, что арийский сома представлял собой галлюциногенный напиток из гриба-мухомора. Гипотеза Уоссона вызвала ожесточенные споры (ее, в частности, поддержал К. Леви-Стросс), продолжающиеся и по сей день; между тем
Уоссон в последующих работах показал, что культ галлюциногенных грибковых растений бытовал и у других древних индоевропейских народов, например у греков, которые для Элевсинских мистерий готовили напиток из спорыньи. При этом, как отмечала Т.Я. Елизаренкова, «доказать на основании крайне неясных контекстов РВ, в которых приготовление сомы описывается метафорическим языком с помощью литературных символов, что сома в РВ был соком мухомора, вряд ли возможно».
Помимо Индры, веды называют «вседержителем» и еще одно божество — Варуну. Этот бог связан с космическими и небесными водами, он наполняет водой моря, его сестры — реки, он проливает с небес дождь и т. п. Кроме того, Варуна — воплощение космического закона рита, охранитель истины и справедливости, безжалостно карающий ложь. Гимны «Ригведы» гласят:
Вылил Варуна бездонную бочку на оба мира и на поднебесье из отверстой бочки он царь вселенной ниву орошает как ливнем землю. Ниву орошает небеса и земли Варуна молитвой о дожде доимый облаками облекая вершины мужи грозные отдают поводья. Варуна царь торит дороги Солнца и рек навстречу морю многоволных кобылиц пуская путем извечным он в русло дней направляет теченье. Ветром дыханье сотрясает воздух звериным на лугу победным ревом между великих двух миров высоких твои установленья всем желанны. Всем Варуны блюстителям желанны двух видимых миров установленья прозорливцам соблюдающим жертву гимнотворцам укрепленным молитвой.Как воплощение риты, Варуна толкуется как истинная речь; уже в мандале I «Ригведы», в первом по «внутренней хронологии» этой веды гимне Варуне, к нему обращаются с мольбой проявить милосердие к нарушителям закона:
Если, о бог Варуна, Мы станем нарушать изо дня в день Твой завет, как племена (- завет царя), Разгневанный, не выдавай нас (своему) Смертельному оружию на убийство, Ни ярости (своей), когда ты разгневан!В эпосе и пуранах Варуна утрачивает свое «ведическое» величие; он остается богом вод, но уже не космических, а вполне земных, его причисляют к локапалам и называют хранителем запада. «Махабхарата» излагает несколько сюжетов, в которых Варуна выступает как соблазнитель и похититель смертных женщин.
В «Ригведе» Варуна зачастую выступает «в паре» с другим божеством, представляющим, по Ж. Дюмезилю, «магико-юридическую» функцию в индийском пантеоне. Это божество — Митра, чье имя заставляет вспомнить об иранском Митре, культ которого был столь популярен на закате Римской империи. Вполне вероятно, этот бог был «унаследован» индийцами от индоиранской общности: во всяком случае, сходство (если не сказать — тождество) Митры иранского с индийским не подлежит сомнению [25]
Оба Митры — божества солнца и оба также связаны с представлением о договоре и порядке (рита). В ригведийских гимнах пара Варуна-Митра нередко является своего рода единым целым:
Величьем упрочив небо и землю Митра и Варуна два самодержца растенья растя коров наполняя дождем излейтесь окропляя землю. Словно жрец на жертвенной соломе словожертвой преумножая славу на престоле вы с нерушимой волей Митра с Варуной приемлете жертву. Три света Варуна три неба с Митрой держа три поднебесья умножая державы силу охраняйте обет нетленный. Миру светлому и земному сыны Адити вы опора Митра-Варуна и все боги не преступят ваших обетов.Впрочем, Митра не только объединяется с Варуной, но и противопоставляется последнему. Митра предстает благосклонным, дружественным и доброжелательным, тогда как Варуна имеет репутацию карающего, грозного, опасного. В соответствии с этой благосклонной природой Митры его часто просят успокоить и смягчить своего сурового собрата [26]. В брахманах различия Митры и Варуны приобретают, если можно так выразиться, структурный характер, превращаются в систему противопоставлений, благодаря которой эти боги, по выражению В.Н. Топорова, «становятся классификаторами в модели мира древних индийцев». Эти противопоставления многообразны: правый — левый, близкий — далекий, восточный — западный, день — ночь, огонь — вода, лето — зима, белый — черный и т. д. Тем не менее, как писал Ж. Дюмезиль, «противопоставление Митры и Варуны никогда не было и не могло быть враждой или соперничеством, но лишь дополнительным распределением. Оба бога вместе с представляемыми ими понятиями и действиями равно необходимы для жизни человека и космоса. Будучи противопоставлены, они не распределяются один в поле «хорошего», а другой в поле «плохого», даже если на это и есть какие-то намеки. Митра — верховный бог в своем разумном, ясном, умеренном и упорядоченном, спокойном, доброжелательном, жреческом аспекте; Варуна — верховный бог в своем нападающем, темном, таинственном, неистовом, ужасном, воинственном аспекте».
К Варуне и Митре как хранителям риты примыкает Брихаспати — бог молитвы и жертвоприношения, который владеет колесницей закона и выступает как божественный жрец (пурохита). В эпосе и пуранах Брихаспати — жрец и наставник богов; «Ригведа» приписывает ему участие в освобождении коров Вала:
Проламыватель скалы, перворожденный, верный закону Брихаспати завоевал вместе (все) блага, Этот бог (опустошил) великие загоны, полные коров. Желая покорить воды, солнце, он не имеет себе равных, Брихаспати убивает недругов песнями.Космический танец Шивы. Индийская миниатюра.
В брахманах Брихаспати стал ипостасью Атхарвана — жреца, первым добывшего огонь, установившего жертвоприношение и сложившего «Атхарваведу». Атхарван — друг богов и «древний учитель», живущий на небесах. В ряде текстов Брихаспати даже отождествлялся с Брахманом — самосущим творческим началом.
Если Индра творит мир, Варуна, Митра и Брихаспати хранят мироздание и универсальный порядок, то Рудра — разрушитель: он несет урон и смерть, «предшественник» катастрофического Шивы. Гимн «Ригведы» гласит:
Буйного Рудру, приводящего жертву к цели,
Идущего окольными путями поэта мы призываем на помощь!..
Ни великого среди нас, ни малого среди нас, Ни растущего среди нас, ни выросшего среди нас, Ни отца нашего, ни матери не убивай! Не причини вреда нашим милым телам, о Рудра! Ни детям нашим (или) внукам, ни нашему сроку жизни, Ни нашим коровам, ни коням не причини вреда!В то же время Рудру призывают как защитника и даже как целителя:
Что можем мы сказать Рудре, Прозорливцу, самому щедрому, сильнейшему, — Самого радостного для (его) сердца? «Чтобы сделала нам Адити Для охоты, для мужей, чтобы для коров, Чтобы для потомства — (целебное средство) Рудры! Повелителя песни, повелителя жертвы — Рудру с успокаивающим целебным средством Мы просим об этой милости для блага и счастья.