Наступили другие времена. Теперь мораль, навязанная колонизаторами, неодобрительно смотрела на вопросы любви и секса, особенно если это касалось мужчин и женщин разных рас, религий или каст. Поэтому ни один английский офицер не пришел встречать Аниту, a Spanish dancer[12], как ее уже окрестили в официальных донесениях, о существовании которых не подозревала ни она, ни раджа. Не пришел никто из военных, расквартированных в лагере или проживающих в Капуртале. Это было явным знаком презрения по отношению к радже, который не знал, что новость о его знаменитой свадьбе прошлась, как землетрясение, по Indian Political Service[13], дипломатическому корпусу вице-короля, чьи агенты представляли Британскую империю в Индии. Для высших сфер колониальной власти эта свадьба была скандалом.
— Ну как путешествие?.. — спросил он ее, пока они кивали в ответ на приветствия офицерам и высшим чиновникам, ожидавшим в очереди, когда пройдет новоявленная пара.
— Мне так хотелось приехать… Я вела дневник, как вы приказали… Если вы его прочитаете, то поймете, каким долгим оно мне показалось, потому что…
Анита чуть было не рассказала о том единственном, о чем ей действительно хотелось рассказать сейчас, но это было неподходящее место. Ей следовало исполнять свою роль, улыбаться и слегка склонять голову, приветствуя министров раджи и представителей власти, смотревших на нее с удивлением. Это был ее первый официальный выход. По пристальным взглядам, которые ловила на себе Анита, она догадалась, что ее присутствие произвело революцию в местном обществе. Без сомнения, они недоумевали, задаваясь вопросом, как получилось, что у раджи появилась жена-европейка. С самого начала существования Капурталы такое произошло впервые. Странно, что раджа позволяет себе подобное.
У выхода с вокзала их ожидал дорогостоящий автомобиль «Роллс-ройс Silver Ghost» темно-синего цвета с откидывающимся верхом, 1907 года выпуска, флагман британской автомобилестроительной промышленности, считающийся «самым лучшим автомобилем в мире». Принц сел за руль. Ему нравилось самому управлять этой последней моделью, пополнившей его гараж, в котором уже было четыре «роллс-ройса». Шестицилиндровый двигатель завелся с мягким рычанием. Супружеская чета покинула вокзал под пристальным вниманием толпы. «Роллс-ройс» выехал на шоссе, которое было всего лишь пыльной дорогой, где часто приходилось обгонять слонов, повозки, запряженные быками, или какого-нибудь верблюда.
Вскоре они проехали мимо нескольких полицейских, которые вытянулись по стойке «смирно», увидев синий автомобиль с королевским гербом.
— Это граница… Ты теперь в Капуртале.
Вдоль всего шоссе были расставлены полицейские в сине-серебряной форме этого государства. Во время поездки Аните приходилось придерживать рукой свою соломенную шляпку, чтобы ее не унесло ветром. «Иногда автомобиль развивал головокружительную скорость — шестьдесят километров в час», — записала она в своем дневнике.
— Уже назначен день свадьбы, Ваше Высочество? — спросила Анита, стараясь говорить громче, чтобы ее голос был слышен сквозь шум ветра.
— Не называй меня Высочеством. Appelle-moi «cheri» [14]…
— Это правда, я вас так долго не видела, что забыла об этом.
— Еще не все приготовлено… Надеюсь, что мы сможем отпраздновать ее в январе… Астрологи назовут нам точную дату. Это должен быть благоприятный день. Ты ведь знаешь, местные обычаи…
Анита горела желанием рассказать ему свою новость сразу, но предпочла подождать. Пока что поездка в автомобиле целиком захватила все ее пять чувств, открывая ей красоты новой родины. Селения, все похожие одно на другое, кажутся бесконечными. При въезде всегда есть нечто вроде водоема, в котором женщины стирают белье, а мужчины приводят в порядок вьючных животных. У глиняных домов с небольшими двориками копошатся собаки, блеют козы, щиплют траву буйволы и коровы. Босоногие ребятишки с расширенными от удивления глазами останавливаются, как завороженные, при виде этого величественного авто, но вскоре приходят в себя и бросаются за ним вдогонку. Крупные буйволы тащат за собой медленно вращающиеся тяжелые жернова, которые перемалывают пшеницу и кукурузу. Женщины перемешивают навоз и солому и лепят что-то вроде торта, а затем оставляют сушить его на стенах домов из необожженного кирпича. Селения наполнены запахом этих «тортов», которые, когда высыхают, служат горючим в печах.