— Пятница.
Она немного помолчала, закрыла глаза и потом сказала:
— Хочу умереть в воскресенье. Я рассмеялся.
— В воскресенье нельзя, воскресенье-выходной.
— Потому и хочу, что тогда людей соберется больше.
Чтобы обойти этот вопрос, я снова поднес к ее губам стакан. Она немного отпила, но не забыла, о чем говорила. И продолжила свою мысль:
— Наденьте на меня вышитую безрукавку.
— Конечно, черный сарафан и вышитую безрукавку.
— И белый платок на голову.
Я допил стакан и налил себе еще. Горячую, с примесью жженки, домашнюю ракию особенно осенью, в такую вот слякоть, я не променяю ни на что.
— А почему ты хочешь, чтобы на твои похороны собралось много народу?
— Да потому, что в этом проклятом селе я научила женщин кроить и шить, до меня они не умели ни слоеные пироги печь, ни раны лечить. Темнота была беспросветная.
Разговор утомил ее. Она умолкла, видно, ждала, что я ей скажу. Я же молчал. Встал, потянулся и подбросил в печку угля, подошел к окну. Во дворе все еще шел противный мелкий дождь.
Поняв, что я ничего не скажу, она продолжила:
— Греет как печка.
— Другой? Да-а.
Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами.
Потом вдруг попросила, чтобы я достал из сундука вышитую безрукавку.
Я стал доставать из сундука одно за другим — домотканые дорожки, мягкое одеяло, вышитые подушки, вязаные носки, белые сорочки… Но вышитой безрукавки там не оказалось.
Бабушка стала нервничать. «Кроме твоей матери ее некому взять. Спроси, куда она ее задевала».
— Как же я спрошу, если она с отцом сейчас в Тунисе, за тысячи километров?!
— А когда вернутся?
— Скоро. Через два года.
Бабушка испугалась. И я испугался, как бы у нее не поднялось давление. А оно, наверное, поднялось, потому что она очень сердито сказала:
— В мое время снохи не были такими. Взяла, чтобы щеголять там. А я сиди тут и жди, когда они вернутся.
— И подождем, — сказал я, глядя за окно, где дождь наконец прекратился и выглянуло солнышко.
Через два дня я снова был на работе. А бабушка вместе с Другим осталась в селе. Вот уже второй год она ждет свою безрукавку.
Димитр Дублев. Туман
Перевод Людмилы Вылчевой
Туман был неожиданностью не только для метеорологов, но и для жильцов нашего дома. Проснувшись и увидев белое, как молоко, окно, я обрадовался словно ребенок. Можно было снова забраться под одеяло и наконец-то выспаться. И без того на работе никто меня не замечает — нет у меня ни машины, ни дачи, ни тестя на селе. Даже вахтер со мной не здоровается. Только я собрался перевернуться на другой бок, как раздался звонок в дверь. Обув на босу ногу тапочки, еще в передней я недовольно крикнул:
— Кто там?
— Извините! — это был голос моего соседа справа. — Вы идете сегодня на работу?
— Иду! — буркнул я.
— Тогда покажите мне, где находится детский сад, потому что женщина, которая смотрит шуиего ребенка, сегодня из — за тумана не пришла.
— Хорошо, только подождите меня внизу, пока я побреюсь.
Когда я бреюсь, у меня всегда поднимается настроение и я напеваю арию из «Травиаты». Только я намылил лицо и взялся за бритву, как в дверь снова позвонили. Теперь это был сосед сверху. Мы с ним не знакомы, но я часто видел, как его темное пальто в одно и то же время выходило из нашего подъезда.
— У вас ведь нет машины?
— Да, — ответил я как-то неопределенно.
— За мной сегодня не пришла служебная машина, и я бы попросил вас показать мне, где находится трамвайная остановка.
— Хорошо, — сказал я. — Подождите внизу, мне нужно побриться.
Возвращаюсь в ванную и продолжаю арию. Только я набрал в легкие воздуха для нового куплета, как снова раздался настойчивый звонок. Все еще в мыле открываю дверь. На этот раз сантехник с пятого этажа. Увидев его, я бескрайне удивился, потому что обычно он смотрел на меня с высоты своего положения и, конечно же, даже не здоровался.
— Вы ведь знаете, у меня машина западной марки.
— Да, — ответил я.
— Запчасти для нее достать невозможно.
— Да, — ответил я.
— Так вот сегодня я не поеду на машине. В такой туман все может случиться. А мне сказали, что вы ездите на работу на 94-м автобусе. Мне нужен тот же номер, но я не знаю, где находится остановка — их так часто переносят. Надеюсь, вы не будете против, если я составлю вам компанию?
— Пожалуйста, — ответил я. — Подождите внизу.
Когда я завязывал галстук, звонок в дверь сопровождался уже стуком. Это была старушка с четвертого этажа.
— Молодой человек, — сказала бабуся. — Я живу на четвертом этаже. На улице туман, никому из наших не хочется выходить на улицу — боятся попасть под машину. А так как дома нет хлеба, мы бросили жребий, кому идти. Жребий выпал мне. Проводите меня, пожалуйста, до магазина.