Индьюзер все это делал сам. Кроме него никто не должен был забираться на платформу и, тем более, входить в поле. В исключительных случаях, если после выполнения задания индьюзер не мог спуститься вниз - за ним высылали команду техников. Если ретранслятор ломался - его выключали, и после того, как рассеивалось магнитное поле, поднимались чинить. Но это случалось крайне редко.
- Я готов, - произнес я, закончив коммутирование.
- Хорошо, Дир, - послышался в колонке голос доктора Клокса, - Есть один генерал. Он хочет начать войну, чтобы оправдать свою политику военного наращивания в промышленности. Если ему это удастся - погибнет много людей. Погибнет просто за деньги и за его стремление к самореализации. Останови его.
- Я понял, - ответил я и взял в руки сферу, из которой торчало множество проводов, джеков и различных входов. Именно этот необычный, с позволения сказать, шлем обеспечивал выход сознания в информационное поле вселенной и давал возможность влиять на разум других людей.
Я надел на голову сферу, кнопкой запуска привел ее в рабочее состояние, и с ухмылкой на лице произнес:
- Поехали.
...Иногда, когда индьюзер при выполнении задания проводил в сфере долгое время, ему начинало казаться, что его будто бы охватывают своими холодными прикосновениями некие склизкие червеобразные щупальца - множество таких щупальцев. Они медленно заходили сзади со стороны шеи и плеч, затем шли дальше на руки, на локти, и потом постепенно расползались по всему телу, обволакивая его своими толстыми серыми отростками, покрывая его с ног до головы, и словно проникали во внутренние органы. Их прикосновение воспринималось, как нечто крайне омерзительное и неприятное, вызывая дрожь и рефлекторное сокращение мышц. Они щекотали кожу, от чего возникало желание сорвать ее с себя. Провоцируя в организме рвотные рефлексы и вызывая судороги, они доводили индьюзера до истерики, заставляя непроизвольно размахивать руками в стороны, биться в кресле и кричать, сводя, таким образом, с ума и доводя до психического истощения.
Естественно, это были галлюцинации.
Я вжимал голову в плечи и чувствовал, как меня начинает тошнить. Я не мог понять, от чего у меня кружится голова - то ли от прикосновения этих червей, то ли от их запаха. Я с трудом идентифицировал свои ощущения, разделяя их на мнимые и реальные... понимая, что реальное здесь и сейчас - только лишь мое сознание в контакте с сознанием другого человека...
Я не знаю, сколько времени я провел в сфере, выполняя задание, но когда я услышал знакомый, хоть и искаженный, голос доктора Клокса - это было одно из самых счастливых мгновений в моей жизни.
- Ди... Диуур... Диукрррд... Кх-дииуурд... Дир... Задание око... Сл... мм... Задан... Задан... оконччччшшш....
Никогда не думал, что эти звуки будут для меня настолько приятны.
- Медленно отцц... сфер... ремешкааа... на подборррдд... Ты помнишшшь... Дир...
Я понял, что возвращаюсь к привычной реальности, когда почувствовал, что мне стало тяжело дышать. Конечно, я помнил, как нужно снимать сферу. Но сильное головокружение и плохая координация собственных движений значительно усложняли мне выполнение этого действия. Я начал задыхаться и в панике просто шлепал себя руками по шлему, вместо того, чтобы одним четким движением отцепить ремешок.
- Дир... не тороп... не торопп... ссс-с-с-ссс...
Я пытался взять себя в руки и спокойно нащупать этот долбанный ремешок, но пока я только лишь импульсивно махал руками вокруг головы и бился ими о сферу, напичканную проводами.
Наконец я расстегнул шлем резким ударом пальцев, зацепив бляшку ногтями, и стащил с себя тяжелую сферу, кинув ее куда-то в сторону.
Краски цветов отраженного света больно резанули мне по глазам, как будто попытались проникнуть в мой мозг.
Вокруг меня все плыло.
Какие-то приглушенные звуки и шумы.
Я чувствовал головокружение, которое никак не мог преодолеть. Я пытался поставить свою голову прямо, но она постоянно заваливалась назад или падала на плечо.
Я с трудом ориентировался в пространстве. Я вроде не ощущал сильной боли, но меня мутило, и тошнота подступала к горлу.
Я почувствовал, что меня сейчас вырвет, и рефлекторно наклонился вперед.
Получилось так, что я просто резко упал телом на колени и рвотные массы, изрыгнувшись, выплеснулись у меня между ногами.
Я начал задыхаться, жадно глотая воздух и пытаясь хоть немного выпрямить спину, чтобы расправить грудь.
Наконец, я медленно поднял голову и с трудом смог разглядеть свое рабочее место с панелью управления, расплывающейся и переливающейся разными цветами.
- Дир, - услышал я, - Ты в порядке? Ты сможешь сам выбраться оттуда?
Я посидел немного в согнутом положении и принялся потихоньку вылезать из кресла, передвигая ноги на правую сторону.
- Дир. Ты меня слышишь?
Но я уже начинал подниматься.
- ...Он встает... - проскрежетало где-то отдаленно в колонках.
Мой слух постепенно возвращался ко мне. Звуки становились чище. Выравнивался спектр восприятия частот. Уходил шум. Отходил на задний план глубокий низкий гул, а высокие частоты становились ярче и отчетливее - и мне почему-то такое восприятие нравилось больше.
Преодолевая невероятную слабость, с трудом переставляя непослушные ноги, кое-как держа равновесие, цепляясь руками, словно граблями, за металлические перила, я медленно, но продвигался к выходу.
Вокруг меня носились голоса и множество непонятных звуков, но ко всему этому я уже привык.
Наконец, я вышел из информационного поля, переступив красную линию, и упал возле стены.
Я задыхался, и мне сложно было бороться с пожирающей меня слабостью.
Через некоторое время, в ответ на вопрос о том, смогу ли я сам спуститься, я подполз на корячках к лестнице и начал осторожно слезать вниз по ней, словно растекаясь по прутьям густой аморфной массой.
- Держите его...
Но я уже стоял ногами на матрасе, продолжая руками цепляться за лестницу.
- Садись, Дир, - беспокойным голосом сказал мне доктор Клокс, указав на коляску, которую подкатили к матрасу.
- Нет! - крикнул я, - Нет, я не сяду!
Я отмахнулся руками от назойливых врачей и попытался отойти в сторону.
- Нет!
- Дир...
- Нет!...
- Дир, успокойся...
- Я не буду сидеть!...
- Дир...
- Я не буду сидеть! Я пойду сам!
- Хорошо, хорошо, Дир. Успокойся.
Я поволок свое тело неровными шагами, коряво переставляя ступни, держась за санитаров.
Мне уже начали мерещиться странные вещи. Головокружение и помутнение сознания притупляло способность здраво мыслить. Мне стало казаться, что мои ноги, словно размякшая резина, растекаются подо мной. Где-то в стороне от меня пролетело нечто пугающее. А на стене сидел огромный, диаметром в несколько метров, мохнатый паук, со склизкими длинными и такими же мохнатыми, но почему-то человеческими ножками. Из огромных челюстей этого паука, капая на пол, лилась едкая ядовитая слюна. Он сидел на паутине и словно смотрел на меня, выжидая момент, чтобы наброситься.
Я понимал, что все это не реально. Я понимал, что все это просто галлюцинации и что мне нельзя сейчас доверять своему разуму. Мое восприятие было искажено.
И я уже не паниковал, как в прошлый раз. И, хотя мне и тяжело было контролировать свои эмоции, но я старался относиться ко всему, что видел, слышал и ощущал, как к некому забавному сновидению, которое, правда, больше было похоже на какой-то кошмар.