Поразмыслив, молодой человек с ним согласился, выдвинув новое предложение: пусть с девчонкой поговорит жена помощника цензора. Женщины лучше понимают друг дружку. А его же интересует только одно: врёт приёмная дочь господина Бано Сабуро о своём прошлом или нет?
Поколебавшись, Чаито Сабуро согласился, пообещав изложить всё в письме. А младший брат губернатора, в свою очередь, поклялся никому не говорить о долге чиновника и выслать расписку сразу же, после получения его послания.
Проснувшись на следующее утро, со страшного похмелья Рокеро Нобуро на какое-то время вообще позабыл об этом разговоре, а когда вспомнил, никак не мог понять: зачем ему вообще понадобилось заставлять бедного помощника цензора шпионить за своим родственником? Не иначе как жгучее желание поквитаться с бароном Хваро вновь затуманило ему мозги?
Тем не менее, получив от Чаито Сабуро письмо, молодой человек тут же отправил ему злополучную расписку. Чиновник сообщал, что его жёны долго расспрашивали приёмную дочь начальника уезда и дружно уверились в её неискренности. По их мнению, девица явно что-то скрывает.
Вот только младший брат губернатора и без них это знал. Получалось, что отданные в долг деньги просто пропали. Тем не менее, та история послужила ему хорошим уроком. Теперь, если приходилось устраивать дела за пиршественным столом, Рокеро Нобуро старался покончить с ними до первой рюмки, в крайнем случае, до второй.
Воспоминания о собственном промахе неприятно задели молодого человека. Досадливо поморщившись, он выпрямился в кресле, согнув ноги в коленях.
В это время в двери появилась спина Кубваня. Пыхтя и отдуваясь, они со Жбаном втащили в комнату сундук и, повинуясь кивку хозяина, поставили тяжёлую ношу в угол.
- Ну что? - усмехнулся младший брат губернатора. - Небось, весь зад себе отбили?
- Так с самого восхода ехали, господин, - настороженно улыбнулся слуга.
- Вот сейчас и разомнётесь, - обрадовал их Рокеро Нобуро, доставая из кармана в широком рукаве слегка потрёпанный конверт. - Ты, Жбан, отправляйся в замок Канако и передай письмо благородному господину Миноро Канако. На словах передашь, что я приеду завтра.
- Но, господин... - нервно сглотнув, растерянно пробормотал собеседник.
- Дорогу узнаешь у Тошаки, - не терпящим возражения тоном оборвал его дворянин и, отвязав от пояса кошелёк, извлёк оттуда три медные монетки. - Вот купи себе чего-нибудь. Поешь по дороге.
- А лошадь... - заикнулся было возница, но хозяин, стукнув ладонью по подлокотнику кресла, пресёк дальнейшие колебания.
- Ничего с твоей кобылой не случится. Кубвань распряжёт. А ты помоложе - до замка пробежишься.
- Слушаюсь, господин, - ссутулившись, пробормотал слуга, принимая деньги.
- Назад не торопись, - подумав, добавил молодой человек. - Если что переночуй в замке. Скажешь господину Канако, пусть найдёт тебе место.
- Слушаюсь, господин, - слегка воспрянул духом Жбан. - Тогда я пошёл?
- Ступай, - вяло махнул рукой Рокеро Нобуро.
- А ты, - обратился он ко второму слуге, - помоги мне снять сапоги.
Засунув ноги в извлечённые из сундука мягкие войлочные тапочки, младший брат губернатора продолжил отдавать приказания:
- Распряги лошадь, отведи её в конюшни и возвращайся. У меня будет для тебя ещё одно поручение.
- Да, господин, - поклонившись, Кубвань вышел, а молодой человек вспомнил свою поездку в Тадаё.
Хотя демоны петсоры давно пали под натиском духов холода, с улиц убрали человеческие останки и мусор, город всё равно производил гнетущее впечатление. Если в центре уже работали лавки, гостиницы и даже заведения ветра и луны, то подавляющее большинство зданий на окраинах всё ещё оставались пустыми, пугая прохожих крест-накрест наклеенными бумажными полосами с печатью уездной управы, означавшей, что все здешние жители умерли, а дом или усадьба находятся под охраной государства.
Большинство горожан прибыли в Тадаё уже после эпидемии по воле Сына неба, призвавшего подданных вновь заселить опустошённые земли и обещавшего пять лет не брать с них налоги в императорскую казну.
Тем не менее Рокеро Нобуро, пользуясь своим положением близкого родственника губернатора Хайдаро, с помощью местных чиновников отыскал нескольких коренных жителей города, сумевших победить страшную болезнь. Среди них нашлось даже трое дворян.
Они-то и рассказали, что одну из самых известных гетер Тадаё действительно звали Голубой Колокольчик. В последнее время она мало кого принимала, поэтому жила очень скромно. А после эпидемии её больше никто не видел. Вспомнили они и господина Кайо Сабо, дружно сетуя, что у столь благородных и высоконравственных родителей вырос такой бестолковый, никчёмный сын, умудрившийся стремительно промотать богатое наследство и умереть в нищете.