Молодой провел рукой по шее.
Мне все сразу стало понятно. Развязка. Нехорошее слово, на самом деле.
Рейдеры оживились, все эти конченые души пришли в возбуждение, зашевелили губами и стали на нас поглядывать с повышенным вниманием.
Я стоял спокойно, даже расслабленно. Падшие закурили, Папа закашлялся и тогда один из тех, что был мне незнаком именем, выпустил в клетку густую струю. Они заржали и этот Плешак тоже захихикал, мне и его стало жаль. Садисты, так вроде. Садисты будут строго наказаны, очень строго. Так учил Гомер.
И я в этом не сомневался. Добро да возвысится над злом. Непременно.
– Туда пойдем? – трусливо спросил Плешак и кивнул на дорогу, ведущую под эту развязку.
Я бы не пошел. Вроде чисто, но не пошел бы. И эти не пошли, Рябой повел вправо, вдоль насыпи и это мне совсем уже не понравилось. Плешак начал вонять, самым настоящим образом, мне показалось, он все-таки обделался. Отпугивал своего Ульху. А может, это от дороги воняло так, там падаль много лет собиралась.
От развязки совсем недалеко оказалось, метров сто и увидели лаз. Дыру в земле, прокопанную довольно неаккуратно. Знак еще рядом. Не старый знак, какие встречались еще кое-где, не облезлый кирпич, не белая стрелка и не паровоз с рельсами, а улитка.
Улитка, обычная улитка в перевернутом треугольнике.
– Мама… – прошептал Плешак.
Не знаю, чего уж он там испугался, то ли лаза, то ли улитки, но задрожал так отчетливо, что я почувствовал. И завоняло сильнее.
Солнце светило совсем сверху, я сощурился и увидел. Лаз выходил в тоннель. В небольшой такой туннель, который вел на ту сторону дороги. Удобно. А вокруг лаза цветы разрослись, какие-то незнакомые совсем, непонятного цвета – ярко-ярко-зеленого.
– Вот мы и дома, – сказал Рябой с удовольствием.
Плешак дернулся. Рябой наставил обрез.
– Что? – спросил я.
– Туда.
Он указал стволами в сторону туннеля.
– Зачем?
Молодой не ответил, ткнул в зубы стволами, передний выбил, тут я все окончательно и уяснил. Что им надо было, почему они меня не прикончили сразу.
Огляделся, но тут и все остальные на меня оружие наставили. Отобрали карабин. Я все равно не мог им воспользоваться – из-за наручников, рюкзак и спальник тоже отняли. Про Плешака они забыли и если у него сохранилось бы хотя бы с горошину ума, он бы побежал. Но он смотрел на это с подобострастной и одновременно сочувствующей улыбкой.
– Вперед, – Рябой подмигнул мне. – Иди, не бойся.
Я понюхал. Из дыры ничем не пахло. Но что-то там явно было. Что-то вроде зверобоя. Только хуже. Явно хуже.
– Может, скажете все-таки?
Видимо, шанса никакого.
– Шагай.
Молодой прицелился мне в голову.
В таких случаях полагается молиться. Просить отвести беду, отвести зло. Но в голове почему-то ничего не всплывало. И ничего, никаких чувств. Еще несколько минут назад я чувствовал страх, сейчас ничего. Ничего.
Я не умру в этой дыре. Совершенно точно. Я знал почему-то.
Молодой прищелкнул языком и я шагнул в сторону прохода. Идея возникла – рвануть через этот туннель. Пока эти спохватятся, я уже с той стороны. Конечно, без оружия, без припасов, без Папы…
– Погоди-ка, – сказал Рябой. – Погоди, у меня тут мысль. Давайте плешивого…
– Зачем рисковать? – спросил Молодой. – Пусть идет один щенок, лысый нам все равно потом понадобится.
– С лысым проблем меньше, – подтвердил один из рейдеров. – Он покладистый.
Плешак согласно покивал.
– Он всегда забирает лишь одного, – спокойно произнес Рябой. – Всегда. А мы не доиграли. Давай так – ты ставишь. Все. И я все. Если он заберет щенка, то ты выиграл. И наоборот. Все по-честному.
– Давай.
– Нет… – прошептал Плешак. – Не надо… Не надо!
Тут он окончательно обделался. Меня затошнило. Рябой ударил его прикладом винтовки в колено, так, чтобы чашечку подцепить, а затем еще в живот.
Падшие негодяи. Все верно, все, как говорил Гомер. Чем ближе к Кольцу, тем страшней люди. Ничего святого, ничего. Готовы толкнуть ближнего в пасть. Но не страшно.
Совсем. Почему-то. Я был безоружен и на шаг от возможной смерти, но при этом я чувствовал, что они все в моей власти. И я сделаю с ними все, что захочу. Наверное, это и была Правда. Сила – в Правде, так всегда Гомер говорил. Кто прав – тот и сильнее, тот и побеждает.
– Двигайте! – Рябой тряс своей винтовкой. – Двигайте, зря мы, что ли, сюда вас тащили?! Лезьте, один все равно останется!
Плешак упал на колени. Тоже понял. Понял, что пробил урочный час, что стрелки сошлись.