2. Алексей Толстой: «Московия — русь тайги, монгольская, дикая, звериная». Проверенны труды Алексея Николаевича и Алексея Константиновича Никогда ничего подобного оба писателя не говорили и не писали.
Проверь в поиске по ссылкам ниже!
Полные собрания сочинений обоих:
http://az.lib.ru/t/tolstoj_a_n/
http://az.lib.ru/t/tolstoj_a_k/
3. Федор Достоевский: «Народ, который блуждает по Европе и ищет, что можно разрушить, уничтожить только ради развлечения».
Фраза вырвана из контекста. Достоевский критично размышляет о европейском взгляде на русских.
Проверь в поиске по ссылкам ниже!
Дневник писателя. 1876 год:
http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0480.shtml
«Я сказал, что русских не любят в Европе. Что не любят — об этом, я думаю, никто не заспорит, но, между прочим, нас обвиняют в Европе, всех русских, почти поголовно, что мы страшные либералы, мало того — революционеры и всегда, с какою-то даже любовью, наклонны примкнуть скорее к разрушительным, чем к консервативным элементам Европы. За это смотрят на нас многие европейцы насмешливо и свысока — ненавистно: им не понятно, с чего это нам быть в чужом деле отрицателями, они положительно отнимают у нас право европейского отрицания — на том основании, что не признают нас принадлежащими к цивилизации. Они видят в нас скорее варваров, шатающихся по Европе и радующихся, что что-нибудь и где-нибудь можно разрушить, — разрушить лишь для разрушения, для удовольствия лишь поглядеть, как всё это развалится, подобно орде дикарей, подобно гуннам, готовым нахлынуть на древний Рим и разрушить святыню, даже без всякого понятия о том, какую драгоценность они истребляют. Что русские действительно в большинстве своем заявили себя в Европе либералами, — это правда, и даже это странно. Задавал ли себе кто когда вопрос: почему это так? Почему чуть не девять десятых русских, во всё наше столетие, культурясь в Европе, всегда примыкали к тому слою европейцев, который был либерален, к левой стороне, то есть всегда к той стороне, которая сама отрицала свою же культуру, свою же цивилизацию, более или менее конечно (то, что отрицает в цивилизации Тьер, и то, что отрицала в ней Парижская коммуна 71-го года, — чрезвычайно различно)»
4. Михаил Булгаков: «Не народ, а скотина, хам, дикая орда, душегубов и злодеев.»
Никогда и ничего подобного Булгаков не говорил и не писал.
Проверь в поиске по ссылкам ниже!
Полное собрание сочинений:
http://www.lib.ru/BULGAKOW/
5. Максим Горький: «Наиважнейшею приметою удачи русского народа есть его садистская жестокость».
Никогда и ничего подобного Горький не говорил и не писал.
Проверь в поиске по ссылкам ниже!
Полное собрание сочинений:
http://az.lib.ru/g/gorxkij_m/
6. Иван Аксаков: «Ох как тяжко жить в России, в этом смердючем центре физического и морального разврата, подлости вранья и злодейства».
Фраза вырвана из контекста и модифицирована. Аксаков сокрушается по поводу неудач России в Крымской войне и винит в этом взяточничество.
Обратите внимание на — физического и морального разврата — никакой русский, да еще во времена Аксакова так не скажет. Русский язык для сочинителя этой фразы не родной, ниже мы еще с этим столкнемся.
Проверь в поиске по ссылкам ниже!
http://az.lib.ru/a/aksakow_i_s/text_0160.shtml
Нам приходилось стоять то в малороссийских, то молдаванских деревнях. Молдаванские хаты еще чище и красивее малороссийских; как бы ни был беден молдаван, хата его убрана коврами и разными домашнего искусного рукоделья тканями, которых даже и не продают. Впрочем, это все труды женские; женщина в этих сторонах деятельна и трудолюбива и несравненно выше мужчины. Омолдаванившийся хохол в десять раз ленивее коренного хохла. Хозяин моей хаты, отбыв подводную повинность, дня два с видом невыразимой неги пролежал за печью, говоря только от времени до времени: Когда эти государи между собой замирятся! Вообще вся Херсонская губерния и Бессарабия сильно истощены и разорены войною и неурожаем: хлеба нет вовсе, и другой пищи, кроме мамалыги (кукурузы) и то в малом количестве, нет. Мира желают здесь все, и жители, и ратники, между ними пронесся и держится слух, что Австрия вступает с нами в союз, отказывается пропустить союзников чрез Молдавию и Валахию, и все они этому рады и похваляют австрийцев. Так тяжела война, так тяжелы жертвы, приносимые с инстинктивною уверенностью в бесплодности их, без всякого одушевления, что — какой бы теперь мир заключен ни был, он принят будет здесь и жителями, и едва ли не большею частью войска с радостью. Я говорю здесь — в России иное. Но и в России как-то свыклись с неудачею. Когда французы высадились в Крым, то мысль о том, что Севастополь может им достаться, приводила в ужас купцов на Кролевецкой ярмарке, и я помню, как один богач-старик Глазов говорил с искренним жаром, что если Севастополь возьмут, так ведь и я пойду и проч. Севастополь взят, он не пошел и не пойдет. — Но дальше. — В Волонтеровке, селении, населенном казаками Дунайского войска, большею частью молдаванами, нашли мы только человек 50 мужчин, 700 человек в службе. — Здесь в Бендерах главный начальник комендант крепости генерал-лейтенант Ольшевский, человек добрейший, толстейший, русский человек в полном смысле, т. е. представляющий в себе соединение мужества, добродушия, радушия, простоты, смирения с тем, что составляет необходимую принадлежность всякого русского человека действующего, не в крестьянской общине живущего. — Ах, как тяжело, как невыносимо тяжело порою жить в России, в этой вонючей среде грязи, пошлости, лжи, обманов, злоупотреблений, добрых малых мерзавцев, хлебосолов-взяточников, гостеприимных плутов — отцов и благодетелей взяточников! Не по поводу Ольшевского написал я эти строки, я его не знаю, но в моем воображении предстал весь образ управления, всей махинации административной.