Когда вы слышите, что ребенок ничем, кроме компьютерных игр, не интересуется, не обманывайтесь словом “интерес”. Не может у интеллектуально полноценного ребенка вызывать устойчивый интерес то, что так однообразно и легко достижимо. Интерес в другом. Он лежит за пределами игры и называется жаждой власти.
Стихия редукционизма — а попросту говоря, примитивности — захлестывает земной шар. И на Западе дети мало читают и до отупения смотрят телевизор или играют в компьютерные игры. И там у многих разумных взрослых это вызывает тревогу. В Германии, например, многие образованные и обеспеченные родители не держат дома ни видео, ни компьютер, ни игровую приставку, чтобы у детей не было соблазна. Но там реализации “сверхчеловеческих” претензий мешают крепкое государство, исполняющиеся законы, дееспособные полицейские службы. У нас же разгулу своеволия сейчас ничто не препятствует.
Мир компьютерных игр заманчив, красочен и моден! Его усиленно рекламируют и в роскошных глянцевых журналах, и по радио, и по телевизору. Кто может устоять перед таким соблазном? Дети, по крайней мере, не могут. И в последние годы все больше родителей сетуют на то, что их чада слишком много времени проводят за компьютером, пренебрегая уроками, чтением книг, рисованием, посещением кружков и общением с друзьями. Особенно волнуются мамы. Ведь компьютерные игры буквально нашпигованы всякой нечистью: монстрами, скелетами, привидениями, киборгами, злобными орками, людоедами… Ну, а дети под предлогом борьбы со злом настраиваются, точнее сказать — программируются, на садизм.
Неудивительно, что многие дети, насытив свою фантазию этими страшными образами, начинают пугаться темноты, жалуются на кошмарные сны, не соглашаются оставаться одни в комнате.
Однако страшное не только пугает. Оно еще и завораживает. Особенно когда происходит не с тобой, а с кем-то другим. Взрослые люди тоже любят пощекотать себе нервы “ужастиками”, но только психика у них устойчивей. Кроме того, движущиеся изображения на цветном экране сами по себе, независимо от содержания игры, обладают определенным гипнотическим эффектом. А музыка этот эффект усиливает еще больше. Вы, наверное, и по себе замечали, как трудно бывает оторваться от экрана телевизора. Он притягивает, словно магнит. И ведь знаешь, что показывают муру, а встать и выключить — сил нет. С компьютером то же самое.
Воспитательный эффект от подавляющего большинства компьютерных игр, мягко говоря, сомнителен, ибо их смысл почти всегда сводится к убийству. А где-то ребенка могут заодно приобщить и к реалиям уголовного мира».
В компьютерных играх все очень натуралистично. Там реализм — одна из главных приманок.
«Невероятная по красоте графика. Кругом лишь трупы, кровавые ошметки плоти и лужи крови… За стенами слышатся жуткие вопли и звуки отрываемых рук и ног. Разряды электричества, хлюпанье крови, рев монстра и скрежет когтей. Дверь открывается, и… нам в лицо летит оторванная нога, демонстрируя свои незаурядные аэродинамические свойства», — так расписывают достоинства очередной игры рекламодатели фирмы «Страна игр». И многие дети изо дня в день насыщаются таким «питательным бульоном». И сцены насилия прочно застревают в подсознании ребенка.
Детские врачи уже обратили внимание на то, что световые мелькания на компьютерном дисплее навязывают свои ритмы коре головного мозга. В результате у детей, увлекающихся компьютерными играми, могут возникнуть судороги и эпилептоидные приступы. Какое-то время тому назад в Японии разразился скандал, связанный с тем, что компьютерная графика в мультфильме спровоцировала у маленьких японцев массовые эпилептические припадки!
А не так давно мне рассказали о жутком эксперименте, проведенном над детьми в той же Японии. Будучи наиболее прогрессивной страной в мире по созданию всевозможных хай-тек технологий, японцы задумали вырастить еще и популяцию сверхчеловека с суперразвитыми способностями, что называется, с младых ногтей. Для этого они поставили перед младенцами, которые только-только научились сидеть, по ноутбуку и стали обучать их пользоваться кнопками, смотря на яркую картинку экрана. Через монитор же ребенок подключался к различным развивающим играм, к получению разнообразной и, как казалось экспериментаторам, полезной информации.