Когда Ингрид и Флеминг вернулись в Лос-Анджелес, их встречи продолжились. Теперь Ингрид морочила мужу голову россказнями о том, что поедет репетировать к своей подруге Рут, а заодно там и переночует. На самом деле она все это время проводила в объятиях Флеминга, у которого, кстати, росли две милые дочери. Но однажды Петер по какой-то надобности заехал к Рут и поинтересовался, где его жена. Рут, которая была в сговоре с Ингрид, попыталась выручить подругу: якобы та заперлась в спальне, работает там над ролью и просила ей не мешать. Но Петер пренебрег этой просьбой и отправился в спальню. Сами понимаете, никого он там не нашел. И тогда Рут вынуждена была сознаться, что Ингрид уехала с другом. А на следующий день к Петеру заявилась жена Флеминга и стала умолять его помочь ей вернуть в лоно семьи загулявшего мужа. Так раскрылся очередной адюльтер Бергман.
Несколько дней спустя между Петером и Ингрид произошло очередное выяснение отношений. Петер вновь стал требовать развода, но Ингрид заняла ту же позицию, что в случае с Капой. Развод был ей невыгоден, поскольку сильно подорвал бы в глазах поклонников ее таланта имидж "святой". Как скажет актриса в сентябре 1947 года: "У меня были прекрасная дочка и замечательный муж. Мы с Петером уже не любили друг друга, но так обстоят дела во многих семьях..." В качестве весомого аргумента против развода Ингрид согласилась завести от Петера второго ребенка. Однако не это обстоятельство стало главным в решении Петера сохранить семью - его держали деньги Ингрид. В то время он получал всего лишь 65 долларов в неделю, Ингрид - 1 тысячу долларов. Достаточно сказать, что с октября по май 1947 года она заработала 129 082 доллара (5 тысяч долларов в год считались в то время достойным заработком). Стоит отметить, что эти деньги складывались не только из гонораров Ингрид, но и из театральных (в апреле 1948 года президент США Трумэн лично вручит Бергман награду Женского Национального пресс-клуба за выдающиеся достижения в области театра).
В том же апреле 48-го Ингрид отправила свое первое письмо 42-летнему итальянскому кинорежиссеру Роберто Росселини, в котором высказала желание сняться в одном из его фильмов. Причем в написании письма ей помогал муж, который даже не мог себе представить, чем в скором времени обернется знакомство его жены с режиссером. Он-то рассчитывал исключительно на творческие контакты, а получились... Впрочем, расскажем обо всем по-порядку.
Уже месяц спустя после отправки письма на имя Бергман пришло ответное. Росселини писал, что готов работать с актрисой и даже излагал основную идею фильма под названием "Стромболи". После этого прошло еще несколько месяцев (в это время Ингрид снималась у Хичкока в фильме "Под знаком Козерога"), прежде чем режиссер и актриса наконец увиделись. Эта историческая встреча случилась 29 августа в парижском отеле "Георг V", где Ингрид отмечала свое 32-летие. Как гласит легенда, Росселини пришел на рандеву в помятом темном костюме, висевшем на нем мешком. Столь необычный вид режиссер объяснил диетой, на которую был вынужден сидеть, чтобы сбросить лишний вес. Ингрид рассмеялась и сказала, что такая ситуация ей хорошо знакома. Уже тогда между ними пробежала искра, из которой чуть позже полыхнет такой пожар любви, что его пламя озарит оба континента.
Росселини слыл отъявленным бабником, не пропускающим мимо себя ни одной юбки. Достаточно сказать, что в то лето, когда судьба свела его с Бергман, у него, помимо жены Марчеллы де Марки (они поженились в 1936 году и у них росли два сына), развивались романы сразу с четырьмя (!) женщинами одновременно. Первая любовница - знаменитая итальянская киноактриса Анна Маньяни, которая угодила в его сети еще в 1944 году; вторая - "Мисс Америка-46" Мэрилин Бьюфер, которая снималась в его третьем фильме; третья - немецкая танцовщица в ночном клубе Розита Шмидт; четвертая венгерская блондинка Ева. В планах Росселини Бергман должна была стать его шестой любовницей, о чем она, естественно, не догадывалась. Но ситуация стала развиваться совсем не по тому сценарию, который написал в своем воображении выдающийся режиссер.
В октябре Ингрид и Петер вернулись в Беверли-Хиллз. Спустя несколько дней Ингрид вызвали в Нью-Йорк на премьеру "Жанны д'Арк". Там ее встретил Флеминг, который по старой памяти пригласил ее в свой гостиничный номер. Они провели восхитительную ночь любви, однако наутро Ингрид внезапно сообщила Флемингу, что между ними все кончено и они должны остаться друзьями. Оскорбленный режиссер ответил, что роль друга не для него (спустя три месяца после этого Флеминг умрет от разрыва сердца). Что касается премьеры фильма, то она прошла при полном аншлаге, хотя критики разнесли картину в пух и прах, назвав ее претенциозной и бессодержательной. Однако в начале следующего года фильм был удостоен премии "Оскар" по двум номинациям: лучшая операторская работа и лучшая работа художника по костюмам.
В январе 49-го в Голливуд приехал Роберто Росселини, чтобы начать решающие переговоры с Бергман относительно ее участия в его очередном фильме. Причем из Италии он уехал при скандальных обстоятельствах: бросил на произвол судьбы всю съемочную группу своего прежнего фильма. Уже был подготовлен литературный материал, набраны актеры, подписаны контракты и дело оставалось за малым - начать снимать. Как вдруг Росселини, никому не говоря, уезжает в Штаты. Больше всего таким коварством была уязвлена любовница режиссера Анна Маньяни, поскольку она-то прекрасно знала, какая причина увлекла ее любовника за океан.
Ингрид должна была приехать на съемки в Италию в марте. По дороге туда она завернула на недельку в Нью-Йорк и остановилась у Айрин Селзник. Там с ней произошел случай, который позднее назовут пророческим. Как-то, выходя из одной комнаты в другую, она поскользнулась на недавно отполированном полу и ударилась головой о край кондиционера. К счастью, все обошлось одним лишь синяком, но сама Ингрид расценила этот случай, как нехорошее предзнаменование. Так оно и вышло. Но не будем забегать вперед.