Глава 3
Майор федеральной службы безопасности Евгений Петрович Василевич слыл работником новой формации или, как раньше говорили, «нового мышления». Василевич всегда стремился предугадывать события, а особенно пожелания начальства, шел в ногу со временем, но на шаг вперед, поэтому считался хорошим и перспективным работником. Увидев в августе девяносто первого года по телевизору, как в Москве низвергали монумент железного Феликса, тогда еще лейтенант Василевич твердо решил, что в новой свободной стране надо работать по-новому. На глазах коллег он взял и выбросил в окно кабинета, стоявший на его столе подарок отца – бюстик того же Ф. Э. Дзержинского, а вечером, после окончания рабочего дня, Женя Василевич потратил час личного времени на поиски реликвии в дебрях газона. Правда, было это уже без свидетелей. Женя нашел то, что искал, и надежно спрятал до лучших времен. После долгих лет ожидания эти времена настали, и бюст Дзержинского занял достойное место в отделанном под «евро» кабинете уже майора Василевича. Наряду со стильной, но не дорогой мебелью, оргтехникой предпоследних моделей и большим аквариумом на сто литров. Обитая толстым кожзаменителем дверь его кабинета заглушала звуки исходящие и входящие. Стучать в нее было бесполезно, поэтому в дверь не стучали, а заглядывали, спрашивая разрешения войти или не спрашивая, в зависимости от звания. Стучать в дверь майор ФСБ Василевич считал анахронизмом, поэтому не раздражался и не отчитывал подчиненных.
Дверь бесшумно приоткрылась, на пороге появился человек в гражданском стильном костюме с черной кожаной папкой в руке.
– Разрешите войти, товарищ майор... капитан Лапин.
– Заходи, – пригласил капитана майор Василевич. – Садись, – майор показал на мягкое кожаное кресло рядом с собой. – Докладывай. Что интересного?
Лапин садится, кладет перед собой на стол папку, аккуратно ее открывает, кладет на стол руки ладонями вниз. Каждый раз, приходя на доклад к начальнику, капитан повторяет эти действия как ритуал. Василевичу это нравится. Он любит постоянство. Поэтому и держит Лапина возле себя, подвязав его карьерный рост со своими взлетами и падениями.
– Докладываю... – начинает Лапин хорошо поставленным голосом. – Сегодня утром в военном городке Слободка обнаружены тела прапорщика Сивца и военнослужащего контрактника Дудкина со следами насильственной смерти...
– Та-ак! Вот это действительно интересно, – Василевич встал и пошел к аквариуму. Достал корм и стал кормить рыбок.
– Тело Дудкина обнаружено в квартире, где он проживал совместно с Сивцом. Оперативники МВД предполагают, что Дудкин был убит ножом в результате драки. Удар характерный или, как говорят, «авторский». Похожим ударом была убита сожительница майора Кучумова тремя днями ранее. Точнее можно будет сказать после результатов экспертизы. Сивец обнаружен в лесополосе в трехстах метрах от дома, где нашли Дудкина. На теле следы побоев, плюс ножевая рана в поясницу.
– Продолжай, – Василевич сел обратно в свое кресло.
– Среди вещей, найденных около тела Сивца, есть нож «Оборотень» со следами крови. Нож отдан на экспертизу. Результаты экспертизы будут готовы через три часа.
– Есть за что зацепиться? – спросил Василевич. Не в его правилах задавать вопросы до окончания доклада, и Лапин удивился поведению начальника.
– Есть интересные следы возле тела Сивца. Предположительно, его добивали. Еще свидетели показывают, что на поминках Кучумова между Дудкиным и неким Филатовым произошел конфликт. С поминок Сивец, Дудкин, Филатов ушли почти одновременно. Филатова видели возле дома Сивца и Дудкина в день их смерти. В настоящее время местопребывание Филатова устанавливается.
– Стоп! Филатов. Это не тот, за которым мы вели наблюдение в Нальчике? Друг Кучумова? – поднялся с места Василевич.
– Тот.
– Готовь на него подробную справку.
– Уже готова. Еще, Евгений Петрович. На складе части военной прокуратурой обнаружена большая недостача оружия. Только по предварительному осмотру несколько десятков ящиков с АК-74.