Анна повернулась к зеркалу спиной, спустила с плеч край простыни, оглянулась и порадовалась хорошему травматологу - все могло оказаться хуже. А так - бледная линия от плеча до бедра. Главное - не загорать слишком сильно. Хотя и это не важно. Из-за уродливого родимого пятна Анне всю жизнь приходилось носить закрывающую спину одежду. Даже обычные сарафаны оставались мечтой.
Она вспомнила, как назвал эту отметину Эйр. "Нимфа цикады"? И Анна внимательнее вгляделась в темно-коричневую кляксу. Ни цикад, ни тем более, их нимф она в жизни не видела, но, на её взгляд, ничего общего между пятном и насекомым не было.
Складки ткани расслабились и сползли ниже, открывая ягодицы и бедра. Почти идеальная форма скрипки. И при этом Эйр остался безразличен! В свою способность воспламенять мужчин взглядом Анна не верила. К тому же, до этого он недвусмысленно пытался её зажечь, завести... Теперь же... А еще инкубом себя называет! Она еще раз окинула взглядом фигуру и озорно подмигнула своему отражению. Не повелся - тем лучше! Похотливых самцов сейчас только и не хватает!
Немного успокоенная отсутствием реакции от похитителя, Анна заснула.
Утром Эйр явился с завтраком. Как обычно - без стука. Накрыл маленький круглый столик у окна, которое уже не закрывали жалюзи, приоткрыл створки. В комнату ворвался пахнущий свежей зеленью ветер. Анна поежилась от его свежести и посмотрела на замершего возле стола мужчину.
В этот раз она подыграла. С гордо поднятой головой проследовала к стулу, присела, держа спину ровно, словно императрица. Но от еды отвернулась.
- Что-то не так? Вам еда не нравится? Потерпите, служанка скоро прибудет. А пока...
- А пока я хотела бы узнать, когда можно будет встретиться с врачом?
- Вас беспокоят раны? - встревожился Эйр. - Позвольте, я взгляну!
- Не в этом дело, отстранилась от протянутой руки Анна. - Ты называешь себя телохранителем, но не слушаешь, что тебе говорят. Сейчас мне нужна помощь моего психолога.
- Обсудим это позже. А пока - кушайте. Для выздоровления необходимо много сил. Больная, вы не перенесете Переход.
- Нет, - тарелка отодвинулась на другой край стола. - Я объявляю голодовку.
Эйр остался спокойным.
- Это вредно для вашего здоровья.
- Обострение моей болячки хуже. Выбирай: или ты позволяешь мне увидеться с моим лечащим врачом, или...
- Хорошо, Наири. Я принесу телефон. А вы все съедите.
Пока в трубке играла монотонная мелодия, Анна решила, что Эйру незачем знать о давней дружбе врача и пациентки. И, уповая на сообразительность собеседника, поздоровалась весьма прохладно:
- Антон Александрович, здравствуйте. Да, я подожду.
Те несколько минут, пока её виз-а-ви разбирался со спешными делами, Анна смотрела на Эйра. Тот замер, уставившись в одну точку, словно разговор его не интересовал.
- Все, Анют, я весь твой.
- Можно записаться на прием? Кажется, у меня обострение. Симптомы те же. Больница... Да, я в аварию попала. Если необходимо, при личной встрече расскажу. Нет, в клинике.
Тут ожил Эйр:
- Наири, лучше пригласить доктора сюда. Я оплачу вызов.
Антон услышал.
- Кто там у тебя?
- Эйр, продиктуй, пожалуйста, адрес.
В трубке повисло молчание. Анна почувствовала, как насторожился Антон. Сперва она проигнорировала все его попытки поболтать, теперь вот "вызов оформляла". И это жуткое обращение по имени-отчеству...
- Я приеду, Ань. Ты только держись там.
- Хорошо. Я сейчас передам трубку.
Эйр честно продиктовал адрес и отключил телефон. Но тут же зазвонил другой - в его кармане. Взглянув на номер, Эйр заторопился:
- Прошу прощения, Наири. Я оставлю вас ненадолго - приехала Лаир, ваша горничная.
- Она человек?
- Нет. Суккуб.
Оставшись одна, Анна оглядела стол. Яичница с беконом и помидорами, круассаны, джем и масло. Горячий кофе. И густые, жирные сливки в крохотном молочнике.