Арестанту, наверное, казалось, что еще немного — и он захлебнется или же его разорвет изнутри, но воду продолжали лить тонкой струйкой, стараясь растянуть пытку во времени, и он вынужден был глотать ее еще и еще. Его желудок наполнялся водой и давил на сердце и легкие. Нарастающая боль в животе подкреплялась давящей болью в груди, постепенно возникал эффект удушья, чего, собственно, и добивались мучители. Ведь их задача как раз и была в том, чтобы ввергнуть несчастного во все то же состояние паники.
Узник мог потерять сознание, и тогда пытку прерывали, приводили его в чувство и допрашивали. Но если допрос не давал желаемого результата, воронку снова вставляли ему в рот и лили воду до тех пор, пока врач не давал сигнал, что жизнь бедняги находится под угрозой.
В самом жестоком варианте воду смешивали с мочой или фекалиями, что многократно усиливало как физические, так и психологические страдания.
При этом тяжких телесных повреждений, во всяком случае за один раз, «пытка питьем» не наносила. Но известны случаи, когда инквизитор входил в раж и приказывал давить доской на раздутый живот арестанта, чтобы усилить его страдания. Это часто приводило к повреждению внутренних органов, и несчастный умирал мучительной смертью.
Через ткань
Связанного человека укладывали на специальный стол с углублением, по форме напоминающим корыто. Руки фиксировали перпендикулярно телу. Ноги связывали и закрепляли так, чтобы они оказались выше головы (хотя иногда этим пренебрегали). Нос и рот покрывали влажной тканью и медленно — это обязательное условие — лили на нее воду. Опытным путем инквизиция установила, что расход воды должен составлять около литра в час.
Тряпка набухала от воды, закрывала носоглотку и сильно усложняла дыхание. Тут главное было не перестараться с водой, потому что человек мог захлебнуться, но лить ее постоянно, чтобы он едва мог дышать. Такая пытка могла длиться несколько часов.
Существовал вариант этой пытки, когда арестанту глубоко в горло проталкивали мокрую тряпку и понемногу лили на нее воду. Тряпка эта кроме всего прочего вызывала рвотный рефлекс, но не позволяла рвотным массам выйти наружу и загоняла их обратно, что причиняло дополнительные страдания.
Дышать при этом человек мог едва-едва… Он ощущал неимоверное напряжение в сосудах носоглотки, нередко они лопались, и начиналось обильное кровотечение.
Горло после этой пытки распухало, и еще по меньшей мере несколько часов (а то и суток) арестант испытывал проблемы с дыханием.
Капля по капле
Подобный способ пытки был у инквизиторов распространен мало, но тем не менее применялся.
Арестанта с чисто выбритой макушкой привязывали к стулу. Голову фиксировали так, чтобы он не мог ею пошевелить. Сверху на макушку должна была капать холодная вода, причем между каплями следовало соблюдать некоторый интервал.
Эффект эта пытка приносила не сразу, но зато она продолжалась часами. Рано или поздно на капли начинала реагировать и без того уже расшатанная нервная система. Значение тут имела высота, с которой падали капли, — чем выше помещали «пыточную капельницу», тем сильнее ощущались капли и, следовательно, быстрее начинались страдания человека.
Иные арестанты, выдержавшие самые разные издевательства, именно от этой пытки впадали в безумие.
Механизм воздействия этой пытки довольно прост. Холодная вода вызывает спазм сосудов. Когда это происходит, точка, на которую капает вода, в болезненном восприятии человека постепенно становится все больше и наконец охватывает всю голову. И человеку кажется, что по голове бьют громадным молотом, и каждая капля отдается адским грохотом…
Кипяток
Ошпаривание, окунание в кипяток конечностей, вливание в горло горячей воды — все это применялось (или не принялось) в зависимости от предпочтений конкретного инквизитора.
Бичевание
Бичевание было настолько распространено по миру, что ему посвящены отдельные исследования. Так, весьма подробно о бичевании пишет историк Джордж Райли Скотт в своей «Истории телесных наказаний».
Инквизиция бичевала своих подопечных весьма охотно, но не придумала в этом ничего нового. Ей вполне хватило наработок предыдущих веков.
Особенно активное применение в инквизиционных допросных нашли плети: чаще всего это были семи- или девятихвостные «кошки». Арестант, как утверждается, мог выдержать до 500 ударов такой плетью… А если точнее: мог не умереть от такого количества ударов — ведь 500 ударов «кошкой» не оставляли на спине живого места.
Хвосты изготавливались из кожи или бечевки, а на концах их иногда для пущего эффекта навязывали узлы, что, впрочем, не приветствовалось. Во-первых, узлы вырывали кусочки плоти, увеличивали кровопотерю, и дабы подследственный не умер прямо под ударами бича, приходилось сокращать время пытки, а во-вторых, сам факт большой кровопотери противоречил указанию не пускать кровь.
Количество ударов плетью определялось инквизитором. Частоту ударов регулировали, исходя из того, насколько остро арестант реагирует на пытку.
Бичуемый мог фиксироваться в самых разных положениях, но, как правило, стремились к тому, чтобы он находился в наиболее открытой позе, которая позволяла наносить удары по всему телу. Нередко для порки использовались специальные столы или скамьи, которые лишали жертву подвижности, но чаще арестанта просто привязывали к столбу, подпиравшему потолок в допросной комнате. Иногда жертву с помощью кляпа лишали возможности кричать, что еще больше усиливало страдания.
Вот как описывает от первого лица бичевание Ян Мортимер: «После первого же удара мне показалось, что плеть сорвала всю кожу с моей спины. Второй удар выбил весь воздух из моих легких. Третий и четвертый удары последовали так быстро, что я понял: меня хлещут два человека с двух сторон. Я закусил губу и закрыл глаза. Скоро на моей спине не осталось живого места, и каждый следующий удар был мучительнее предыдущего. Мучители мои стали задерживать удары, чтобы я успевал ощутить боль и страх перед следующей плетью. После пятнадцатого удара я был почти в агонии. После двадцатого они остановились. Я слышал, как они переговаривались, чувствовал во рту вкус крови от закушенной губы. А потом последовал еще один удар. И еще один. Я знал, что они хотят, чтобы я закричал — и они продолжали хлестать меня с обеих сторон. И я молчал. Но я не знал, сколько еще ударов мне предстоит вынести, и от этого наказание становилось еще мучительнее».
Жаровня и прижигание
Инквизиция не могла обойти вниманием и еще одну земную стихию — огонь. Огонь и инквизиция в наших представлениях — это два образа, буквально идущие рука об руку.
Пытка огнем имела несколько вариаций.
Обжигание конечностей
В этой вариации страдали в основном ноги арестанта (с руками такое если и проделывали, то крайне редко, рукам чаще доставались тиски и клещи).
Проводилась пытка нехитрым образом. Ноги зажимали в колодки, обильно смазывали маслом и подносили к ним огонь. Чаще всего страдали ступни, но все зависело от фантазии инквизитора и палача.
По мере того, как ожог становился все сильнее, боль ощущалась не только на поврежденном участке кожи, но и в прилегающих к нему зонах.
Смертность людей в результате этой пытки была очень высока, поскольку мучители не всегда могли определить порог, за которым следовал болевой шок, и степень ожога. Обжигание конечностей как минимум делало человека инвалидом. Поэтому применялось оно только в крайних случаях, когда инквизитор уже исчерпал иные способы добиться нужных показаний.
Жаровня
Еще более жестокая пытка.
Арестанта фиксировали на специальной решетке, под которой находились горячие угли или даже разводился открытый огонь. В этом случае ожоги поражали большую площадь поверхности тела, при этом человек страдал не только от огня, но и рисковал задохнуться в дыму.