— Скажите, вам не подошел наш скромный подарок? — уточнила графиня, явно намекая на платья. — Если швеи что-то сделали неправильно, то можете не переживать, они все быстро исправят.
— Все просто идеально, — уверенно заявила Лив. — Спасибо вам огромное.
— Тогда… — графиня немного помолчала, пытаясь найти более вежливую форму. — Я так надеялась увидеть результат работы наших мастериц.
— Это невозможно, — быстро ответил Демиан.
— Почему же? — искренне удивилась графиня.
Лив заметила, как на лице Демиана отразилось легкое замешательство. Придумать внятный ответ на вопрос бабушки он не мог, как и не мог позволить женить себя так поспешно.
— Рабочий день уже начался, — сообразила Лив.
Графиня посмотрела на нее, как на человека только что выдавшего самую нелепую мысль.
— Что это значит?
— У нас очень строгие правила, ваше превосходительство. Видите ли, я только несколько дней работаю в инквизиции и я бы не хотела, чтобы мой начальник видел меня в виде совершенно неподходящим для этой работы. Со всем уважением, но меня могут уволить.
— К тому же у нас есть срочные дела, — подхватил Демиан.
— Хватит, — одним словом вступил в диалог граф.
Он сказал это едва слышно, но настолько сурово и уверенно, что Лив натурально испугалась за свою жизнь. Внутренней силы в этом человеке было на несколько армий, от холодности в его голосе стало морозно во всем зале, и после одного этого слова совершенно точно не хотелось больше хоть что-то говорить.
— Демиан, — он обратился к внуку, — когда ты соизволишь вернуться домой?
— У меня есть незаконченное дело, — уклончиво ответил инквизитор. — Сперва мне нужно завершить начатое и только потом я вернусь.
— А вы, мисс Роншер?
— Я?
— Да, вы. Скажите, почему вы вдруг решили пойти по этому пути? Может хоть вы сможете объяснить мне, действительно ли инквизиция способна отлавливать магов или единственное, что они могут — это тратить по кабакам наши деньги?
Вот же демоны! А граф дело говорил. Будь обстановка немного другой, Лив бы с ним быстро смогла найти общий язык. Пусть не на почве колдовства, но их бы точно объединила сильная нелюбовь к инквизиции. И да, по мнению ведьмы, в управлении все слишком халатно относились к своим обязанностям или же, напротив, упивались властью. В любом случае, схватить человека просто так — на это они были горазды. Конечно, сказать при всех подобное она не могла, поэтому ограничилась коротким комментарием:
— Я лишь помощница инквизитора, ваше превосходительство. Я не имею ни малейшего понятия, как распределяется бюджет.
После ее слов воцарилась абсолютная тишина. Графиня нервно закашляла.
— Лив, милая, скажите, вы когда-нибудь видели оранжерею?
— Я выросла в деревне, графиня, у нас нет оранжерей.
— О! Тогда вам непременно надо прогуляться по одной из наших. Давайте продолжим там наш завтрак? А то мне кажется, что разговор двух мужчин может только испортить такое прекрасное утро. Почему-то мужчинам всегда надо обсуждать дела за завтраком, за обедом и за ужином. У меня складывается такое впечатление, что стол для них становится полем боя, как только они за него садятся.
— Бабушка, я думаю, нам больше нечего обсуждать.
— Что ты, милый, вам есть, о чем поговорить. Да и нам тоже, — она подмигнула Лив. — Ведь так? Только прошу вас, окажите уважение нашим швеям, они трудились всю ночь, чтобы сделать вам приятно.
Лив посмотрела на Демиана. Отбивать одной напор графини было просто невозможно.
— Не переживайте, дорогая, — по-своему поняла она эти переглядывания. — Если мой внук хоть намекнет на ваше увольнение из-за какого-то платья, то, поверьте, я сразу сообщу обо всем главному инквизитору. Какое счастье, что с Кристианом мы в превосходных отношениях.
— Идите, — дал добро Демиан. — Уважьте уже всех в этом доме, иначе мы просто никогда не сможем уехать. И да, — теперь он обращался к графине. — Я сам покажу Лив оранжерею. Не думаю, что нам стоит продолжать разговор.
Судя по улыбке старушки, она была вовсе не против такого поворота.
***
Натянуть на себя платье с целой кучей шнуровок и поясов — та еще задача. Лив утешало только одно, что времена миллиардов юбок и сотни подъюбников давно прошли, а ленты на корсете уже давно сообразили продевать сквозь круглые петли, позволяя затянуть их одной рукой. Но даже так она умудрилась несколько раз запутаться, один раз надеть все задом наперед и один раз чуть не упасть.
Когда платье все-таки заняло единственно подходящее ему положение, все петли, крючки и ленты встали на свои места, туфли идеально сели на ноги, а сама Лив встала возле зеркала, то вместо счастливого отражения, она увидела злого и уставшего человека с растрепанными белыми волосами. Чтобы привести себя в порядок после такой собственноручной экзекуции потребовалось еще полчаса.