Наконец, повозка добралась до пирса. Тард вышел первым и лениво оглянулся. Хотя, опытный воин сразу понял бы, что лень эта напускная, и что именно сейчас орк наиболее опасен.
— Чисто, выходите.
Купец с алхимиком с трудом выбрались наружу и, пошатываясь и постоянно затравленно озираясь, направились к тартане. Ступив на борт, они тут же были встречены Барри и заботливо протянутыми кувшинами с водой. Цыко с Бандаем бросились ему навстречу, вырвали воду и жадно осушили кувшины в два глотка. Тут же друзья кинулись к ведрам с привязанными веревками для набора забортной воды, судорожными движениями скинули их за борт, зачерпнули, сколько получилось и, нетерпеливо вытащив, припали к ним. Вода лилась по подбородкам, одежде, но они этого не замечали. Все ждали, а Варп аж приоткрыл рот от удивления, когда прошло уже минуты три.
— Умаялись, бедняги. — Сочувственно произнес кок.
— Да, — спохватился Лодин, — пока капитан утоляет жажду, давайте решим, кто едет в Альту, а кто остается на Русалке Таре.
— Я остаюсь. — Тут же отозвался Барри.
— Я тоже. — Поддержал его Веп.
— И мы останемся, сынок. — Ласково улыбнулась Накта.
— Уверены?
— Конечно! — В один голос отозвались остающиеся. — Что мы там забыли?
Варп недовольно на них покосился, но смолчал.
— Грэм, ты с нами? — Спросил наемник.
— Как вам будет угодно. — Слегка поклонился воин.
— А сам-то ты как хочешь? Я бы рекомендовал поехать. Это очень красивый город. Уверен, что такого ты еще не видел.
— Тогда, — отозвался Грэм, — я бы лучше поехал. Теперь ведь место у нас есть?
— Да, вполне.
— Я тоже останусь. — Решил Луций.
— А ты почему? — Удивилась Эдель.
— Да был я там уже. Ничего особенного. Ну да, красиво. Только как-то скучно. Мне больше в порту нравится. Глядишь, дядю встречу, пока вас ждать буду. Или кого-нибудь из его команды. А ты там поосторожней, сестренка. Хорошо?
— Конечно, Луцик. — Эдель подошла и чмокнула брата в щеку.
— Сегодня… нужно… выехать… — С трудом дыша, прохрипел Бандай.
— Выедем. — Согласился Лодин.
— Только покушаем сначала. — Заметил Барри.
Цыко попытался было замотать головой, отказываясь, но бывший пират легонько подтолкнул его к камбузу, приговаривая.
— Э, нет. Вы тут споры разные спорите, я стараюсь, ботинки готовлю, а ты головой мотать. Нет уж! Иди и смотри, как Луций наш его есть будет. А то испортится потом.
— Кто испортится? — Не понял алхимик.
— Как кто? — Удивился Барри. — Ботинок. Не Луций же!
Когда кок нарыл стол, приободрились даже Бандай с Цыко. Хоть и не сильно, но все же. Они вяло ковыряли еду ложками, но ели.
Остальные же набросились на ужин с таким остервенением, будто не видели пищи несколько месяцев. Была тут и рыба, запеченная в речных ягодах, и улитки с молочным соусом, и пироги с водорослями, лапша с креветками, овощной суп и торт. В самый разгар трапезы, бывший пират лукаво переглянулся с Луцием и удалился в камбуз. Вернулся он, держа на руке поднос, накрытый полотенцем.
— Ну-ка! Что тут у нас? — Будто матерый цирковой актер произнес он, срывая полотенце. — Ап!
На подносе стоял тот самый ботинок, что Веп с алхимиком выловили в Слеже. Немного покосившийся, расплывшийся, но вполне узнаваемый. Луций нервно сглотнул. Это не могла быть подделка. Уж очень натурально тот выглядел.
— Ты бы его хоть порезал. — Севшим голосом произнес юноша.
— Сам порежешь. — Отмахнулся Барри. На. И ешь быстрее, вам ехать пора, пока совсем не стемнело. Заночуете подальше от порта, а то опять стражники вернутся. Ну, когда командир их протрезвеет.
С этими словами кок ударил себя ладонями по коленям и громко и весело засмеялся.
Луций нервно ковырнул ботинок ножом. Тот оказался на удивление мягким. Отрезав небольшой кусочек, юноша, скривившись, отправил его в рот. Лицо его начало постепенно меняться от брезгливо-несчастного, до лукаво-спокойного. Это были водоросли. Но как?! Как трактирщик смастерил это чудо?! Ведь и вправду, не отличить от того самого ботинка. И он принялся есть его уже с остервенением и азартом. Было вкусно.
Лицо алхимика же, напротив, выражало скорбь и уныние.
— Эх, Барри, все же ты волшебник. Я больше не буду сомневаться, что ты и топор сможешь приготовить. Все, ладно, верю. Я пошел в повозку спать. Не задерживайтесь тут.