— Подождите, отец Валон. Не нужно никуда идти. Мы условились с братом, что, если я не вернусь до вечера, то мы с ним встретимся в этой пещере. Мы так в детстве делали, когда напроказничаем. Нужно его дождаться.
— А если за ним проследят?
— О нет! — Улыбнулась Эдэль. — Он с младенчества охотник. Умеет распознать любой след. И скрыть свой. Его невозможно выследить. Даже магией!
— Почему ты так считаешь?
— Это не я так считаю. — Пожала плечами девушка. — Так одна старуха колдунья сказала. Она не поняла, отчего так. Но сказала, что Луций умеет оставаться незамеченным. Не тревожьтесь пока, давайте его дождемся.
Ждать пришлось долго. Инквизитор, все же рискнул ненадолго покинуть их временное и, несомненно, надежное убежище, чтобы спуститься к заброшенным садам, набрать на обед фруктов и воды, Воду набрать было не во что, пришлось обследовать несколько полуразрушенных, оставленных много лет назад домов. После достаточно утомительных поисков, ему удалось обнаружить кувшин с отбитым горлом, вполне, все же, пригодный для того, чтобы принести в нем воду для Эдэль. Он как мог, отмыл кувшин от многолетней пыли, заполнил, насколько это было возможным. Фрукты тоже было некуда сложить. Валон снял камзол, сложил в него собранные яблоки, груши и сливы, и завязал наподобие мешка. Напившись из ручья, он взвалил на плечо фрукты, обеими руками бережно, чтобы не уронить и не расплескать взял кувшин. И понес добычу в пещеру.
Пока девушка с аппетитом поглощала фрукты, Валон, устроившись в углу, с угрюмым видом пытался совершить хоть какое-то магическое действо. У него ничего не получалось.
— Что случилось, святой отец? — Не выдержав тишины и молчания, приблизилась к нему Эдэль.
— Я не понимаю. — С грустью ответил инквизитор. — Магия… она боле недоступна мне.
— Но как такое может быть? — Изумилась девушка.
— Я не знаю. — Опустил голову Валон. — Но ты не беспокойся. Я смогу тебя защитить. Я сделаю это. Я же обещал!
— О нет, я не переживаю, отче. Я волнуюсь за вас. Уж больно вид у вас печальный.
— Прости… это… это трудно объяснить. Ну, как если бы всю жизнь у тебя что-то было, и вдруг этого не стало, понимаешь? Чего-то важного. Дорогого для тебя.
— Кажется, да. — Неуверенно произнесла девушка. — Кажется, понимаю. Но, ведь так не бывает, чтобы магия была у человека и вдруг пропала. Я никогда о подобном не слышала.
— А многих ли ты знаешь магов? — Горько усмехнулся инквизитор.
— Нет. — Спокойно ответила Эдэль. — По правде сказать, ни одного. Но, если бы подобное случалось раньше, об этом бы говорили. А я ничего подобного не слышала.
Валон ласково улыбнулся, подошел и взял девушку за руку.
— Спасибо тебе. — Мягко произнес он. — А ведь это я должен тебя успокаивать. Но выходит, почему-то наоборот. Тебе совсем нестрашно?
— Нет. — Засмеялась девушка. — Напротив, мне безумно весело. Это, наверное, плохо, и недостойно доброй дочери святой нашей церкви. Но я ничего не могу с собой поделать.
— Весело? — Вскинул брови Валон.
— Да. Весело. Поймите, отче, у нас маленький городок. Тут никогда ничего не происходит. А вокруг кипит жизнь. Купцы и путники рассказывают такие чудеса! И казалось бы, вот они! Вот все эти люди, что столько повидали, а то и сами творили этим чудеса. Они совсем рядом! Они всегда останавливаться в Прытком Коне. Но они уезжают. А мы остаемся. А мне это надоело, понимаете? Меня, вообще, хотели сосватать за соседа. А он вдвое меня старше. Но папа с мамой уже все решили. А я не хочу! Не хочу!
Почему-то последние слова Валон воспринял особенно остро. Они возмутили его до глубины души. Как можно это милое прелестное создание насильно выдать замуж за какого-то старого хрыча? Ну, пусть не старого, но все же. Это возмутительно!
— А чего же ты хочешь, Эдэль?
— Я хочу уехать.
— Но куда?
— Пока не знаю. Но я хочу видеть чудеса! Каждый день, понимаете?
— Ты еще совсем ребенок, Эдэль. Права была твоя матушка.
— Ребенок? Ну и пусть. Хотя поверьте мне, это вовсе не так! Но я не хочу превращаться в свою мать. Не хочу всю жизнь провести дома и трястись над каждым словом. Лишь бы не ляпнуть чего при злом инквизиторе. Скажите, отче, вы и вправду такой злой?
Валон так и не понял, шутит она, или говорит искренне. Но, все же, ответил.
— Еще несколько дней назад я думал, что в инквизиции не может быть плохих людей. Теперь я не знаю. Ничего не знаю.
— А что случилось несколько дней назад?