— Я… я хворост… и… сюда… — Принялся сбивчиво объяснять Валон. — Я… я не хотел… прости…
Он попытался развернутся и уйти, но ноги словно приносили к земле. Инквизитор лишь нелепо взмахнул руками, уронив охапку хвороста. Он так и застыл, приоткрыв рот, смотря попеременно то на рассыпанный хворост, то на обнаженную девушку. Эдэль, то ли совершив над собой усилие, то ли, и вправду, абсолютно не стеснялась своей наготы, нисколько не смутившись, подошла к Валону, обогнув кучу веток, и взяла его за руки.
— Не нужно, Валон. Останьтесь.
— Но… — Попытался что-то сказать инквизитор, но все слова застыли у него в горле.
— Все хорошо. Не стоит смущаться. В тот день, когда я увидела вас, вся моя жизнь изменилась. Я уверена, Господь не послал бы мне столь сильных чувств, будь это нечто запретное.
— Эдэль. — Прошептал Валон. — А вдруг это искушение?
Девушка отпустила его руки и, приблизившись, положила ладони на плечи инквизитора. Она какое-то время с нежностью смотрела ему в глаза, после чего обвила руками его шею и, приподнявшись на носочках, долго и нежно поцеловала в губы. Валон, будучи не в силах сопротивляться охватившим его чувствам, обнял девушку и крепко прижал к себе, отвечая на поцелуй. Пальцы его скользили по нежной мокрой коже, сквозь промокшую рубаху он с замиранием сердца ощущал сильное прикосновение упругой груди.
— О, милый. — Горячо прошептала Эдэль.
Валон попытался что-то сказать, но не нашел слов и вновь припал к губам девушки.
— Ха-ха… — Счастливо засмеялись девушка и ответила на поцелуй.
Инквизитор почувствовал, что у него сильно кружится голова, а плоть требует непотребного. С трудом оторвавшись от искусительницы, он прошептал с придыханием:
— Луций будет искать нас. Тебе следует одеться.
— Да. — Согласилась Эдэль, но Валон заметил недовольство на ее лице.
Тогда он крепко обнял ее и сильно прижал к себе.
— О! — Простонала она.
Инквизитор еще раз поцеловал Эдэль. После отстранился, быстро собрал бо́льшую часть рассыпанного хвороста и, извиняюще улыбнувшись уже наполовину одевшейся девушке, быстрым шагом двинулся к лагерю. По пути он, конечно же, не забыл сделать дугу, чтобы выйти к костру с другой стороны.
— Что-то вы долго, отче. — Улыбаясь сказал Луций.
Инквизитор посмотрел на юношу, пытаясь понять, тот, как обычно, поддевает его, или о чем-то догадался. Нет, похоже просто поддевает.
— Помог бы, быстрее бы справились.
— А кто бы лагерь охранял? Тут дикие звери. Вмиг бы все припасы растащили. А сестру не видели? Что-то она долго.
— Да, долго. — Согласился Валон. — Пойду посмотрю.
— Не надо меня смотреть, мальчики. — Эдэль вышла из-за деревьев как раз в этот самый миг. Она выглядела посвежевшей и очень счастливой.
— Эдэль. — Нравоучительным тоном начал Луций. — Не уходи так надолго одна. Тут опасно. Попросила бы святого отца тебя сопровождать.
Юноша замолчал, довольный собственной шуткой.
— Да, ты прав, Луцик. — Как ни в чем не бывало, ответила девушка. — В следующий раз пойду мыться, попрошу отца Валона меня охранять.
— Вот, правильно.
Луций кивнул и принялся готовиться ко сну. По его лицу было непонятно, подумал ли он, что сестра шутит, или воспринял ее слова серьезно. Впрочем, Валон так и не понял этого же и про саму Эдэль и про ее брата.
— Нам тоже пора ложится. Завтра предстоит долгий путь. — Произнес инквизитор, только чтобы что-нибудь сказать.
Они легли, как обычно, недалеко друг от друга. Девушка протянула свою руку, Валон свою. Они бережно сжали ладони друг друга и, нежно улыбаясь, уснули.
Бандай, Цыко и Веп прибыли на верфь в Рапино без приключений. Там же за два золотых купили телегу и двух не быстрых, но выносливых лошадок. Цены в княжествах были невысокими. А, вот торговаться с гномами пришлось очень долго. Переговоры начались утром. А закончились лишь после полуночи. Бандай выпил два ведра воды за этот день. Друзья сбились с ног, принося ему кувшин за кувшином. Как все проходило ни Веп, ни Цыко не слышали — их оставили в соседней комнате, где они изнывали от скуки и томительного ожидания. Успели и поспать и четыре раза поесть. В то же время они не заметили, чтобы в комнату, где шли переговоры приносили еду. Только воду.