- Да она сама мне призналась, господин инквизитор, голову на отсечение даю! Сама мне утром сказала, что мол мужики не интересуют, баб ей подавай! Да разве ж нормальную бабу на своих же потянет? Такие извращения у ведьм в крови, мне еще бабка рассказывала, как ее одна такая в воду затащить пыталася и в этой же самой водичке-то и утопить. – во время своих пылких речей Бен покраснел еще больше, хорошо хоть плеваться не начал, а то затопил бы весь двор своим ядом.
- Ты чавой это, дуралей сельский, на бедняжку наговариваешь?! – вступилась за меня Глафира. – Господин инквизитор, пожалей девку! Сбежала от тирана, еле как живехонька осталась, а тут остолоп этот со своими приглашениями грязными, вот и ляпнула, что первое в голову пришло-то, от него ж по-другому не отвяжешься.
Взгляд Палача снова устремился на мою персону. Я же в этот момент старалась изобразить саму невинность. Тихий печальный вздох и взгляд полный тоски, даже слезинку попыталась выдавить, но не вышло. Слишком вся эта ситуация меня забавляла, я бы даже рассмеялась в голос, если бы не боялась быть пойманной с поличным.
- А ты чего молчишь? – голос Палача казался уставшим, будто он не спал несколько суток, а то и больше. – Оправдываться будешь?
Я понуро опустила голову. Отвечать было опасно. Вдруг узнает мой голос. Нет уж, этого допустить я точно не могла.
- Немая что ли?
- Так это… Оса ее в лесу укусила за язык, он так распух, так распух, еле как отек травами сняли. Говорить теперь не может, бедняжка. Как же это, навалилось все на девчушку-то молоденькую совсем. Ох, ну как же так, девочка моя несчастная. – заголосила Глафира и принялась меня обнимать, да по спине гладить.
- Лучше молчи сейчас. – тихо прошептала старушка в перерывах между театральными охами и вздохами.
Я же, прибывая в некотором шоке от всей этой ситуации на самом деле потеряла дар речи. Кто бы мог подумать, что в бабуля умеет так профессионально входить в роль. Была бы она помоложе, я бы посоветовала Глафире стать актрисой в каком-нибудь театре. С такими способностями ее бы с руками и ногами оторвали.
- Ладно, бабуля, не нервничайте. Ничего мы с вашей девчонкой не сделаем. – громко заявил Палач. – В любом случае она не та, кого мы ищем.
- Правильно, только время здесь теряем. – прошипел один из инквизиторов и плюнул в сторону Бена. – Голову, говоришь, на отсечение даешь? Так давай голову-то.
- З-з-за что?! – лицо Бена из пунцового сделалось белым, как полотно. – Я же ничего… Я же как лучше хотел… - парень упал перед инквизитором на колени и стал рыдать словно ребенок. – пощадите, господин. Я же один у маменьки, она же не сможет без меня.
Инквизитор обнажил меч и подошел к кузнецу практически вплотную. Как только лезвие коснулось шеи Бен упал, словно его смертельно ранили. Из толпы послышались смешки. Да уж, даже если живым останется, с таким позором лучше умереть. Ни одна уважающая себя девушка с таким трусом не свяжется, да и мужики на смех поднимут. В любом случае, «сладкая» жизнь моему обидчику обеспечена.
- Оставь его, Ник. – Палач запрыгнул на свою лошадь и окинул подчиненных суровым взглядом. – Поздно уже, поехали.
Инквизиторы запрыгнули на своих лошадей и направились к выходу из деревни, вслед за главнокомандующим. Один из них, кажется остальные называли его Мариком, остановился возле меня и, нагло улыбнувшись, щелкнул по носу.
- Не водись с идиотами, малышка. Было бы время, я бы показал тебе, что такое быть с настоящим мужчиной.
- Была бы возможность, я бы таким «настоящим мужчинам» все хозяйство отрезала. – плюнула я тому вслед, когда инквизитор оказался на безопасном расстоянии. Кто знает, какая реакция была бы на мои слова, услышь он то, что я сказала.
Толпа селян по тихой грусти начала расходится по домам. Какой-то мужчина тяжело вздохнул, окинул все еще лежащего без сознания Бена жалобным взглядом и потащил домой, схватив за правую ногу.
Дождавшись пока все разойдутся и пока погаснет свет во всех домах, я тихонько обошла дом Глафиры тринадцать раз, шепча под нос заклинание. Лишняя защита не помешает. Судя по тому, что произошло, не все соседи бабули порядочные люди. Кто знает на что они способны, зная, что их жертва спит и находится в беззащитном состоянии.