И это было тоже наказание; не столько болезненное, сколько унизительное.
— Разумно, — похвалил Алекс и разжал пальцы, толчком откинул от себя девушку.
— Вы ранены, — ничуть не смутившись устроенной ей трепки, нахально заметила Клэр.
Она сожалела, что молодой инквизитор помешал ей разделаться с уродливой калекой. В крови ее кипела жажда причинить боль. Но ее долг подчиняться инквизиторам и королю брали верх, и она не делала ни малейшей попытки снова напасть и утолить жгущую ее жажду крови.
Но причинить боль инквизитору, ранить его хотя бы словами, чтобы выместить на нем свою досаду, ей не мешало ничто.
— Не стоило закрывать меня собою, ваша светлость, — вежливо проговорила она. В словах ее сочился яд. — Жертва неоправданно высока. Рисковать собой ради меня? Право же не стоило.
Алекс небрежно глянул через плечо. Одно крыло было здорово помято и потрепано. Части перьев не было совсем, часть была обуглена дочерна.
Он сложил святые крылья, и они исчезли, словно и не было.
— Заживет, — вызывающе бросил он, включаясь в ее игру ненависти. — А вам бы поучиться держать себя в руках. Лучший агент короля?! Чушь! Капризная и глупая девчонка. В присутствии Его Величества лезть в драку? На его месте я оторвал бы вам голову за несдержанность. Собак дрессируют, и они выходят послушнее и умнее вас.
Но от его нелестных слов Клэр и ухом не повела.
— Моя работа заключается в том, чтобы драться, — приторно-сладко ответила она, улыбаясь той самой нежной улыбкой, от которой у Алекса в нервном тике начинал дергаться глаз. — Защищая важные персоны. Тем более с исчадием Тьмы. Я буду драться с такими чудовищами даже в присутствии Его Величества Генриха, которому и служу, собственно. Вы разве не видите?
В ее голосе проскользнула лютая издевка, зазвенел хохот. «Я, увечная, лишенная дара, и то смогла разглядеть посланницу Тьмы, — кричали ее смеющиеся глаза. — А вы, великолепный и ослепительный инквизитор? Неужто просмотрели?»
Алекс обернулся и пристально взглянул на поднимающуюся калеку.
Его алые глаза сузились, превратившись в две пылающих щелки, и Тристан, выступив из тени, только качнул головой:
— Ее хозяйка сама Тьма. Иначе кто б мог вернуть жизнь в разбитое тело? И еще и дар, сцеженный черной магией. Тьма вернула то, что забрала.
Искалеченная девушка с явным усилием поднялась.
При всей ее прыти в бою, как только надобность мечом махать отпала, она стала прежней неповоротливой калекой.
И нога ее согнулась в колене, девушка припала на нее, словно мышцы вновь стянуло болью.
Шляпу свою с вуалью она потеряла, и теперь в ярком, праздничном свете вокзала она предстала перед Алексом во всей своей красе, точнее, в своей некрасивости.
— Что за сила могла сотворить с человеком такое? — изумленно произнес Алекс, разглядывая ее уродливое, жалкое лицо. Кажется, она испытывала мучительный стыд оттого, что молодой человек рассматривает ее, и рассматривает с доброй толикой страха и жалости.
— О, господин инквизитор, — усмехнулась девушка, торопливо поднимая свою шляпу и пряча под вуалью искалеченное лицо. — А в ваших детях еще есть что-то человеческое! Сострадание, например.
— Ничего, — огрызнулся Тристан. — Это быстро проходит с возрастом. Итак, что Тьма велела передать мне? Достаточно ходить вокруг да около давайте к сути.
Он проговорил эти слова спокойным тоном, но сердце его отчего-то дрогнуло и забилось часто-часто, как у юнца перед самым важным свиданием в его жизни.
Тьма прежде не обращалась к нему с просьбами.
Она шептала что-то о вечности и вечной весне. Соблазняла, нашептывая в уши страстные признания. Но ее слова всегда были похожи на бессвязное сонное бормотание. И никогда Тристан не был уверен, что , разговаривая с ним, она видит именно его и обращается со своими признаниями именно к нему. Внимание ее всегда было рассеянно на весь свет.
Теперь же он был уверен — она видит его. Она знает его, думает о нем и обращается именно к нему.
Влюбленная в него черная сила…
Интересно, какова она?
— Тьма угасает тоже, — устало выдохнула калека своим изломанным, шипящим голосом. — Как и королева Анжелика, Тьма терпит поражение. Еще немного, и они обе потеряют все силы и исчезнут.