— Мы вернём её, — пообещал я своему зверю. — Вернём назад, в Ангулем.
Тая
Многочисленные сцены грязного, животного совокупления моего мужа с другими женщинами то и дело вставали у меня перед глазами. Казалось, я чувствовала его разгорячённое дыхание рядом с собой, слышала его довольный рык — и это ещё больше сводило меня с ума.
— Насть, — напомнил о себе Альфа Баев. — Проводи Таю в замок.
— Не волнуйся, о нём позаботятся, — шепнула Настя, поддержав меня за талию. — Пойдем-ка на свежий воздух, а то здесь такая стоит такая духота, что тебя ноги не держат.
Пока подручные Альфы уносили куда — то неподвижное тело Этьена, Настя отвела меня назад, к замку — подальше от места событий.
— Что произошло? — спросила Луна, заглядывая мне в лицо. — Тая, что такого ты увидела в мыслях или воспоминаниях Этьена?
— Ничего хорошего.
Я машинально гладила свой живот, приказывая себе собраться — собраться ради дочери.
— Хочешь поговорить об этом?
О том, как похотливая женщина кричит о том, чтобы её наполнили спермой, и мой супруг с радостью удовлетворяет её требования, расчетливо при этом рассуждая о том, что двое щенков, лучше чем один?
Горько усмехнувшись, я отрицательно покачала головой.
— Нет.
— Тая…
Мы как раз подошли к скамейке, нагретой от вечернего солнца. С удовольствием опустившись на теплое дерево, я закрыла глаза и тихо спросила:
— Почему вы все говорили, что оборотни в парах не изменяют друг другу. А мой отец вот изменял, и Этьен — тоже.
— Ох. — Голос Насти звенел от жалости. — Ты это видела, да?
Я кивнула.
— Когда?
— Сразу после пожеланий Гильермо.
— Этьен, наверное, вспомнил что — то после его слов — и эти воспоминания «докатились» и до тебя. Он, скорее всего, не думал, что у тебя окажется достаточно сил, чтобы выстроить связь — вот и не поставил барьер.
Я горько усмехнулась.
— Ты так спокойно об этом говоришь.
— С волками жить, — вздохнула Настя. — Тай, я почти каждый месяц становлюсь свидетелем, когда один из оборотней нашей стаи превращается в одичалого. Не всем, к сожалению, получается помочь.
Одичалые, да…
Этьен, как и Альфа Баев, был уверен, что после гибели моей матери, отец превратился в подобного зверя. А вот что с ним случилось дальше — никто не знал.
Иногда одичалых отпускали в безлюдные места — доживать свой век в теле и сознании волка; если же одичалый оказывался опасным для людей, у Альфы не оставалось другого выхода, кроме как устранить потенциальную опасность.
Ужасный, злой мир оборотней. Где мужчинам безразличны такие слова как любовь, верность, уважение. И отец, и Этьен…
Я погладила рукой свой пинающийся живот, и в очередной раз подумала о дочке. Каково придется моей малышке в этом злобном, несправедливом к женщинам мире — где девочка это все — лишь самка, воспроизводитель следующего поколения оборотней, и ничего больше?
Как уберечь её? Как сделать так, чтобы хотя бы она имела счастливую, не омрачённую жестокостью своего мужчины, жизнь?
Сейчас я была как никогда уверена, что Этьен не станет обращать большого внимания на мою дочку — она никогда не будет настоящей наследницей Валуа, никогда не возглавит его стаю.
— Альфа, в меня, пожалуйста! — находясь спиной к Этьену, кричала одна из обнаженных женщин. — Я фертильная — и сегодня самый благоприятный день…
Мой супруг, усмехнувшись, несколько раз провёл своим возбужденным органом по лицу другой девушки, и тут же с силой запихнул свой член назад — в довольно закричавшую от его движения женщину. При этом та, чья голова находилась ниже…
Меня резко вытошнило прямо на каменную кладку дорожки.
— Ох, Тая, — запричитала Настя, — пойдем скорее в замок. Тебе хорошо бы прилечь — немного подремлешь, успокоишься…
Отказавшись от успокоительного и любых прочих лекарств, я с трудом добрела до комнаты — новой комнаты, которую мне выделили в замке, и, не раздеваясь, легла на кровать, накрывшись покрывалом с головой — пытаясь хотя бы таким детским способом отгородиться от всего, что причиняло мне дикую боль.
Я отказалась от ужина, от чая, отказалась от разговора с Ильёй Романовичем, и даже попросила Настю оставить меня ненадолго в одиночестве.
Но когда Гильермо постучался в мою дверь, я не смогла ему не ответить.
— Прости меня. — Упал на колени мужчина, стоило мне только открыть дверь в комнату. — Прости, я не должен был говорить всего этого.
— Ты должен был сказать это раньше.
Гильермо замер, так и не подняв на меня взгляда.
— Что? — горько усмехнулась я. — Опять какие — то правила оборотней?