Медведь прекратил держать меня и пропал из виду. Недовольно прорычал:
— Сдохнуть он ещё может. Кто знает, может, очнулся, чтобы попрощаться. Это распространённое явление. И не трое суток прошло, а шесть. Трое суток назад пришёл я, но считать нужно с момента, как он заболел.
— Заболел? — сумел спросить я и тем самым возобновил кашель.
Справившись с приступом и морщась от жжения в лёгких, начал осматривать интерьер помещения. Рядом, в метре, кровать. На ней лежит мертвецки бледный Адриан Лейн. По лёгкому шевелению груди можно заметить, что он дышит. Окон нет. Есть единственная дверь, но слишком маленькая, чтобы называться полноценной. Неужели Угрх прошёл через неё?
— Как думаешь, кожаный ублюдок, он сможет увидеть различия? — поинтересовался медведь, всё ещё сидящий у изголовья дивана, на котором лежу. — Если Никита туп так же, как ты, то различий точно не увидит. Пари?
— Думаю, что он поймёт, — сказал Андрюха из угла помещения, которое от меня пока скрыто. — А насчёт тупости, хомяк ты переросший, можешь быть уверен: самое тупое существо на многие километры вокруг — это ты.
Раздалось прерывистое рычание, в котором несложно угадать смех. Медведь резко встал и приложился головой о слишком низкий для него потолок. Свет, и без того тусклый, заморгал, а помещение принялось сильно шататься.
— Сорок седьмой! — радостно воскликнул Андрюха и захохотал. — Снова подтвердил свою тупость, генно-модифицированный ты енот!
Медведь не стал отвечать. Приблизившись к двери, открыл её и с трудом смог выбраться из помещения в темноту. Я, боясь возвращения кашля, осторожно спросил:
— Где мы, Андрюх? Ты что, нашёл в пещере дом?
— Где-где… — Боков осторожно присел на край дивана, на котором лежит Лейн. — Мы, если честно сказать, на судне. Яхта это, Никита. Достаточно большая, в меру роскошная, яхта.
— То есть? — я не смог скрыть удивления. — Мы доплыли на плоту до моря и смогли раздобыть яхту?
— Не всё так сладко… — Андрюха посмотрел на Лейна. — В море мы, увы, не выплыли. Сутки на плоту по подземной реке плыли, пока он не развалился. Пришлось искать сухую пещеру, и она нашлась. Затем нашлась эта яхта, неизвестно как тут оказавшаяся. Видимо, порталы не только на суше открываются.
— Охренеть… — только и пробормотал я.
— Да, я то же самое сказал, когда её увидел. — Андрюха слегка улыбнулся. За прошедшие дни его лицо приобрело здоровый румянец. Видимо, Угрх подлечил. А вот Лейна, судя по его состоянию, вылечить не может.
— Яхта была прижата к скале и сильно завалена на левый бок, — продолжил рассказывать Андрюха. — Притащить вас сюда было сложно. На третий день, когда уже не оставалось надежды на спасение, припёрся медведь. Именно он, показав, что очень силён, смог поставить яхту в нормальное положение. До этого вы, сука, постоянно скатывались с проклятых диванов. Впрочем, скатывался только ты, Никита.
— А электричество, Андрюх? Откуда оно?
— Электричество, Никита, у нас благодаря медведю. Ты будешь удивлён, когда увидишь. Я до сих пор не понимаю, как это работает, но оно работает, что самое главное.
Медведь, злобно порыкивая, вернулся. Справившись с маленькой дверью, приложился головой о низкий потолок и зарычал на порядок злее. Внимательно присмотревшись, я понял, что передо мной не Угрх. Это другой медведь. Отличия видны на шкуре, густая шерсть которой не способна скрыть шрамы. Ещё различаются рост, вес и ширина плеч. Угрх, какой бы большой ни был, этому мишке проигрывает. Они похожи, поэтому я не сразу увидел различия.
— Кожаный мешок догадался. — Медведь, держащий в лапах небольшой сундучок, двинулся ко мне. — Пришло время немного подлечиться. Радует, что ты очнулся. Это сильно облегчило жизнь твоему товарищу. Кстати, в туалет сходить нет желания?
Я смог сказать «нет» и получил адски сильный приступ кашля. Ощущение, что сейчас начну выплёвывать лёгкие кусками. Пневмония, сволочь. У меня именно она, можно не сомневаться.
Пока я кашлял, медведь достал из сундучка бутылёк с мутно-зелёной жижей. Плеснув содержимое бутылька в кружку, дал её Андрюхе. Тот быстро развёл его водой и, приблизившись ко мне, сказал:
— Открой рот, я налью немного. Это лекарство. Нужно выпить, иначе сдохнешь.
Я получил несколько секунд передышки, и рот наполнился кисло-горькой жидкостью. С трудом проглотив её, снова начал кашлять. Пять минут, которые ушли на принятие лекарства, были долгими. Состояние сильно ухудшилось. Навалилась тяжёлая, будто бетонная плита, слабость.
— Болезнь не собирается отступать, — заговорил медведь, сидящий на полу между диванами. — Твои друзья могут поправиться, но для этого нужно время и лекарства, которых нет. Всё, что есть, помогает слабо. Будь здесь вместо меня Угрх, он бы вылечил их. Его предки были лекарями, а вот мои кузнецами. Нет нужных знаний. Лекарства, может быть, и в пещере бы нашлись, но я ведь не знаю, что искать.