что с канавой Паша определился правильно», - тот оторвался от
бумажек на столе - демонстрировал «занятость» и нежелание видеть
Владимира, и с усмешкой посмотрел в его сторону, оценив мои
слова как поддержку не только действий на участке, но и мыслей по
поводу возможного там золота.
«Слава богу, что думать начал и без подсказки обошелся!» -
не дал мне Владимир закончить, – «Про руду не надо болтать
лишнего, нет ее и не будет! А посмеяться над нами повод дадим!»
«Тебе руда не нужна», - ввернул Паша, - «тебе важней
предсказание, что нет там ничего!» - напомнил экстрасенсу о его
недавней связи с космосом, и вновь уставился на стол, побаиваясь
вступать в открытую перепалку. И что бы она точно не началась – а
по виду разгневанного Владимира было очевидно, что вот-вот
процесс пойдет, пришлось проявить полномочия начальника:
«Все, разговоры кончаем! Сейчас пройдем к главному
геологу и камни показываем! Достаточно того, что нашли
«березиты», и о руде пока разговора нет. Вот и порадуем шефа!»
Владимир недовольно фыркнул, мол, подумаешь,
«березиты», но лицом помягчел – не демонстрировать же главному
геологу гнев и раздражение. Паша же заулыбался и бодро начал
отбирать камни покрасивее.
* * *
Однако до показухи дело не дошло. Дверь в комнату
приоткрылась, и из коридора прошмыгнули две дамы - моя жена с
подругой Наташей. На лицах гостей написано: есть новость, и
удержать ее в себе они не могут. Владимир в момент остатки
недовольства с лица убрал, и как штатный экстрасенс, в данном
случае не имеющий возможности провести сеанс связи с космосом и
опередить дам собственным предсказанием, на второй роли
оставаться не собирался:
«Пока мы в поле мотались, здесь что-то случилось.
Чувствую, но не пойму что. Или я, девушки, не прав?» - как
говорится, не мытьем, так катаньем, носитель энергии космоса
напомнил о своей исключительности по части предвидений и
предсказаний.
Женщины разом открыли хорошенькие ротики, и перебивая
и повторяя друг друга, в сумбурном виде и исключительно женском
восприятии рассказали о событиях, случившихся на ведомственном
асфальте. Слава богу, никто из партийских в них не участвовал!
Теперь по порядку, с учетом необходимых с мужской
стороны уточнений. На днях в Мирненский банк привезли деньги
самолетом, для выплаты зарплаты трудящимся. А сегодня за частью
этих денег из Пионерного, в котором по причине молодого возраста
аэродром построить не успели, машиной приехали инкассаторы.
При возвращении домой с деньгами, машина попала в аварию – на
приличной скорости задела встречную и слетела под откос,
перевернувшись пару раз. Шофера, кассира и охранника с тяжелыми
травмами привезли в Мирненскую больницу, слава богу, все живы.
А мешок с деньгами, вместе с пассажирами встречной машины,
почему-то оказавшейся без госномеров и полностью сгоревшей на
асфальте, исчезли.
Выпытывать у гостей детали происшествия (не катастрофы
же – никто не погиб) было бесполезно, женщин как правило
технические подробности не интересуют. Но Владимир отмолчаться
не мог:
«А в каком месте машины столкнулись?»
Дамы переглянулись, пожали плечами. – даже этого не
знают!
«И кто из шоферов виноват?» - не успокоился наш непоседа.
Ответа не получил, хотя и услышал от Наташи:
«Говорят, там милиция работает», - а кто другой мог
работать?
Пару минут мы еще потрепались, посочувствовали
пострадавшим и все, можно было тему кончать, больше никаких
подробностей гости сообщить не могли. Они это поняли, и
продолжая вздыхать, комнату покинули. Теперь тему можно
обсудить в исключительно мужском коллективе.
«В инкассаторской машине придурки сидели», - поторопился
Владимир, - «могли бы не лихачить, с деньгами все же ехали. А в
другой полные дураки - машину бросили, а деньги забрали! Их же
найти – раз плюнуть!»
Паша так быстро определиться не мог в силу некой своей
малахольности или, мягко говоря, обстоятельности, а потому
молчал, вследствие чего наш энергоноситель обратил взор на меня:
«Ты-то как думаешь?»
«А что думать? На асфальте каждый год несколько машин
целуются, Теперь пришла очередь инкассаторов. Ну а с деньгами
согласен – зря соблазнились хозяева брошенной машины. И хотя
номера с собой унесли – найдут их быстро».
Паша так и отмолчался, что никого не удивило, и на этом о
происшествии мы закончили – пора нести образцы к главному
геологу.
Однако вышел облом – Игорь Георгиевич в камералке
отсутствовал. Пришлось молчуну взгрустнуть – очень ему хотелось
продемонстрировать шефу «березиты». А Владимир наоборот
повеселел, и теперь посматривал на приятеля сочувственно, потому
что друзьями они оставались, несмотря на разногласия по работе.
Но в то же время и с налетом некого пренебрежения, показывая этим
изначально отрицательное отношение к не состоявшейся показухе.
И не забыл напомнить:
«Не вздумай никому голову дурить, что руду нашел! Хватит
одного раза!»
* * *
Дождавшись окончания рабочего дня в службах, не
связанных с полем, я навестил своего компаньона по делам
рыболовно-охотничьим. В камералке мы встречались редко –
Евдоким, или Дока, трудится механиком, а потому обитает в гараже,
да и там его частенько найти не просто. Вот я и притопал к нему
домой, с надеждой узнать о ЧП на ведомственном асфальте
поподробней. Все же Дока день провел в поселке - поближе к месту
аварии, да и сам – как бы поточнее выразиться – по работе связан с
машинами и получше разбирается во всяких с ними происшествиях.
Не говоря о том, что и в Мирном, и в Пионерном у него масса
знакомых среди работников тамошних гаражей.
Дока оказался информированным лучше представителей
прекрасного пола.
«Машины в знакомом месте поцеловались, на
трамплинчике», - сообщил с нескрываемым ехидством, - «Каждый
год две-три разъехаться не могут, а дорогу подправить время не
находят, хотя делов ерунда!»
Как и Дока, я не замедлил возмутиться. Об этом трамплине
сколько говорят – и все бестолку! Ладно бы одни железяки в утиль
превращались – так ведь люди в больницу попадают, а некоторые
прямиком на кладбище! Но в последнем случае исчез мешок с
зарплатой горняков целого поселка – сумма запредельная, и это меня
воодушевило:
«Теперь трамплин срежут», - удивил я Доку, - «Железки и
люди у нас не ценятся, не то, что деньги - из-за них и про трамплин
вспомнят, и про все аварии на нем, и крайнего найдут, кто за дорогу
отвечает».
«Должны бугор убрать», - согласился Дока, - «А насчет
аварии я в одно не врубаюсь: зачем хозяевам второй машины
госномера с собой забрали? На двигателе и кузове они же не исчезли
после пожара!»
И тут меня озарило: а действительно, зачем снимать
госномера? Что там, в машине, дураки сидели, что ли? А если не
дураки, то машина и была без номеров, и возле этого трамплина
инкассаторов ждала, в удобном для аварии месте!
Мысль была бредовой, но не отпускала, и определило то, что
немедленно сорвалось с языка:
«Тебе не кажется, что авария подстроена?»
У нас с Докой головы работают в сходном направлении, что
тут же подтвердилось:
«Очень кажется», - с оптимизмом согласился с моим бредом,
- «а если так, то люди были «рисковые», не побоялись под машину
подставиться!»
«Могли просто поставить за бугром в нужном месте, самим в
ней сидеть не обязательно», - бредовая мысль получила дальнейшее