О, мой нежный детский мозг! От него остались одни ошметки. Мы только что переехали сюда с Манхэттена. Все, что я видел в первые восемь лет своей жизни, – это продвинутые частные школы и походы в гости к другим детям, которых звали Арло и Финеас. Это была практически идеальная жизнь, поэтому моему терапевту было так сложно установить причину моих «поведенческих проблем» (Арло с Финеасом регулярно получали от меня трепку).
Задним числом нетрудно понять, что со мной произошло. Всю жизнь меня держали в клетке. Я не был ребенком – я был телятиной. А потом здесь, в пригороде Нью-Джерси, для меня открылся портал, и передо мной предстало видение неукрощенной стихии. Я ни слова не сказал нянечке об увиденном существе, однако следующие несколько часов были проведены в восторженном ожидании его возвращения. Я был уверен, что оно явилось, чтобы посмотреть на меня, однако больше оно на лужайку не выходило. К ланчу я понял, что больше не в силах ждать. Когда нянечка ушла в дом, чтобы сделать для меня сэндвичи с тунцом, я ускользнул в лес, чтобы попытаться его найти.
Не успел я углубиться на пару ярдов, как до меня донесся голос миссис Козматки: она звала меня, стоя посреди заднего двора. Ее крики становились все более отчаянными, но я заткнул уши пальцами и двинулся дальше, пока не оказался за пределом слышимости. Чем дальше я уходил в лес, тем более диким он становился. И повсюду, куда бы я ни посмотрел, виднелись следы присутствия неведомого существа. Доски, прибитые гвоздями к стволам деревьев, – самодельные лестницы, ведущие к наблюдательным пунктам высоко в кронах. Навесы, построенные из веток и сучьев и, словно ковром, выложенные изнутри мягким зеленым мхом. Здоровенный форт, сооруженный из натасканных отовсюду обломков древесины, кусков полиэтилена и автомобильных покрышек… Я забрался на каждую из лестниц и полежал в каждом из укрытий. Я чувствовал себя путешественником, сделавшим открытие, каких теперь больше не делают. Мне посчастливилось обнаружить затерянный мир.
За весь тот вечер я ни разу не вспомнил о проходящем времени. А потом внезапно обнаружилось, что я хочу есть и пить, а солнце уже заходит. Вокруг становилось все темнее. Вдруг в отдалении показался какой-то огонек. Я поспешил к нему и обнаружил запрятанный среди деревьев небольшой белый домик. Усыпанная гравием подъездная дорожка, извиваясь, исчезала в лесу с противоположной стороны. Место, которое я обнаружил, не было похоже на сказочный домик феи; скорее его можно было назвать полуразвалившейся лачугой. Половина дома, очевидно, понемногу уходила в землю, на крыльце ржавела кухонная посуда. Со стен во многих местах отслаивалась краска, отчего дом выглядел больным. Тем не менее в гостиной горел свет, и изнутри доносился запах жарящегося бекона. Я стоял, собираясь с духом, чтобы постучать во входную дверь, когда вдруг услышал рычание.
Из кустов вышли три псины. В тот момент они показались мне огромными, хотя вряд ли они были намного больше обычной бордер-колли, да к тому же все трое имели изможденный вид. Их серая с рыжим шерсть свалялась, из-под кожи проступали ребра. Крадучись, троица начала приближаться ко мне, обнажив желтые клыки. Они уже некоторое время шли за мной и теперь были готовы к решающему броску. Я был для них сочным маленьким теленком, который заблудился в лесу. Не сомневаюсь, что при одном взгляде на меня у них начинали течь слюнки.
Я схватил с земли палку и принялся медленно пятиться, держа подобранный сук перед собой наподобие меча. Было понятно, что бежать нет смысла. Лучше всего было бы на что-нибудь залезть. Я был так занят, обшаривая взглядом окрестности в поисках дерева с низкими ветвями, что совершенно забыл о необходимости смотреть под ноги. Споткнувшись о камень, я упал назад и оказался на земле. В одно мгновение собаки набросились на меня. Я приготовился ощутить их зубы, вонзающиеся в мою плоть.
И тут воздух за моей спиной издал громкий хлопок. Одна из собак взвыла от боли и подскочила вверх по меньшей мере на фут. Еще один хлопок – и кора ближайшего дерева взорвалась фонтаном ошметков. Третий хлопок, и собаки обратились в бегство.