Я усмехнулась, задумчиво гоняя фасолину по тарелке. «Баба не может в творчество» - так говорили и у нас.
- Значит, у меня не получится пристроиться с мольбертом где-нибудь в парке и рисовать портреты гуляющих, - вздохнула я, и Джейми ответил:
- Нет. Побьют, не посмотрят на нежный пол.
- Тогда как я могу быть вам полезна? У меня нет привычки сидеть у кого-то на шее.
Джейми удивленно посмотрел на меня.
- Почему вы не хотите просто быть моей гостьей?
- Потому что… - я замялась. – Это неудобно, так пользоваться вашей добротой. Вы и без того спасли нас.
Джейми улыбнулся. Улыбка смягчила резковатые черты его лица, и я невольно задалась вопросом: женат ли он? Есть ли у него невеста, подруга?
- Если вам так уж не сидится на месте, то помогите мне с вещами, - предложил он. – Еще не все разобрал после приезда из столицы, а голему можно поручить не все. Это мне точно поможет.
- Договорились! – улыбнулась я. – Буду рада.
Джейми
Итак, мне в руки попалась иномирянка-художница. Которая, к тому же, оказалась горда и независима: сдержанно поблагодарила меня за свободу для себя и дочери и готовилась работать.
Должно быть, так принято в их мире. Не быть украшением дома и мужа, как у нас, а самой строить свою жизнь так, как считаешь нужным. Мне это понравилось.
Всякий боевой маг решает любую задачу, попавшую ему в руки, именно по-боевому. У меня появились новые люди. Девочку надо было вылечить от немоты. Молодую женщину надо было пристроить в новой жизни так, чтобы она не чувствовала неудобств. Ах, да! Их следовало вернуть обратно в родной мир.
Впрочем, мне казалось, что Полина не хочет туда возвращаться. Говорит о родине, просит вернуть ее – но во взгляде было слишком много любопытства и ни капли тоски по оставленному дому.
После завтрака Турген, который так обрадовался Кире, что не мог спокойно сидеть, притащил в гостиную все свои игрушки. Девочка опустилась на ковер, а Турген принялся показывать свои богатства – только сейчас, когда Кира сидела рядом с ним, я понял, насколько мальчик скучает по погибшей семье. У орков всегда большие семьи, у Тургена были две сестры, но и они, и их мать стали пеплом после драконьей атаки. Я все время пытался сделать так, чтобы мальчику не было одиноко и грустно – но сейчас, с Кирой, ему стало по-настоящему хорошо и спокойно.
- А ты всегда молчишь? А почему ты молчишь? Ну ладно, не хочешь, не рассказывай, смотри, какой у меня волк! Это дядя Джейми принес, у него лапы крутятся, и раньше он рычать умел. А это орочья армия, ты не смотри, что у них руки оторваны, это я нечаянно оторвал, но ими хорошо играть!
Кира смущенно смотрела на Тургена и игрушки, и было видно, что ее страхи отступают. Если так пойдет и дальше, то скоро она заговорит – и мне хотелось надеяться, что хорошо повлияет на Тургена. Два дня назад он заложил бомбу из дрожжей в выгребную яму на соседней улице, и только вчера вечером я сумел окончательно изгнать полученный ущерб заклинаниями.
- Сейчас в академии каникулы, - сказал я. – Никаких особенных дел у меня нет на все лето. Поможете мне разобрать вещи, ну а так… Если сможете хорошо повлиять на этого бандита, то я буду вам искренне признателен. Мальчик-орк, который растет без матери – это ураган на весь город.
Полина улыбнулась. Мы сидели на диване, глядя, как играют дети. После завтрака она хотела было уложить дочь, но Турген даже заскулил, умоляя ее разрешить Кире поиграть, и у него была настолько уморительная физиономия, что я даже улыбнулся.
- Хорошо, - согласилась она. – Играйте, конечно!
Турген исполнил боевой орочий танец, едва не перевернув кофейный столик, и помчался за игрушками. Девочка прильнула к матери, и Полина погладила ее по голове и сказала:
- Столько всего случилось… Мы ведь просто вышли из дома. Кире надо было в детский сад, мне потом на работу, я подрабатываю в типографии. А тут этот туман – и мы уже выходим на дороге среди леса. А потом эти работорговцы, рынок, - она посмотрела на меня, и я увидел, что ее глаза полны слез. – Вы не представляете, Джейми, насколько я благодарна вам. Если бы не вы… даже думать об этом не хочу.
Я понимающе кивнул. Ее судьба была предсказуема. Полину купил бы какой-нибудь мерзавец из тех, которые не считают зазорным владеть живым человеком. Разумеется, ее разлучили бы с дочерью. Возможно, они никогда не встретились бы.
Но в их мире есть типографии. Не такие уж они и дикари – впрочем, Полина не выглядела дикаркой даже в своей странной одежде. Надо будет дать им с девочкой денег, чтобы смогли купить что-то менее странное и более удобное.