— Так понимаю, что тут сразу две заморочки назревают, Серый. Технари на полигоне новые макеты строят, я таких и не видел ни разу, командир ихний, старый мой кореш, говорит, что явно на техцентр Чужих замахнулись в штабе. Уж больно планировка чудная и вводные по условиям пробития переборок явно на композитную бронь смахивают.
Настала моя очередь тянуть ладонь к голове, но добраться до макушки помешал шлем. Вот оно как! Техцентр! Не слабо так задумано. Но какими силами? Оголять оборону Посёлков и Трассы просто нельзя, сегодняшний случай как раз подсказывает, что… Блин! Чем я думаю?!
Одним прыжком закидываю себя в кузов, не очень вежливо сдвигаю радиста с его места и нажимаю клавишу аварийной связи с рейд-группами.
Расслабился с самого утра, забыл, чем подобное кончается! Тут же давным-давно должна быть мобильная группа зачистки. И если их нет… Не хочется думать, что на Посёлок уже совершено нападение и там сейчас даже не до того, чтобы сообщить об этом на общей волне. Такой концентрации сил перед атакой наши разведчики не пропустили бы. Значит, поддержка оказалась нужна раньше в другом месте. Что тоже не самое обычное дело.
— Рейдам, циркулярно! Ответьте все, кто меня слышит!
Поочерёдно выходят на связь семеро, у них всё нормально, спокойно доехали к намеченным рубежам, начинают плановое прочёсывание. С некоторой задержкой отзывается связист с «тринадцатой», слегка ехидным голосом сообщивший:
— Нормальненько у нас, твоя Рыжая аж две «кормушки» обнаружила, тут у нас сейчас народу не протолкнись, спорят, кого первых преследовать. Она обнаружила две ложные тропы отхода и три настоящие. Сама в порядке, занята очень, не буду её звать, дома полюбезничаете.
Так. Раз там сразу две группы, то это вообще ни в какие ворота не лезет, и почему до сих пор на это никто не обратил внимания? Или командиры так заняты предстоящей атакой на Чужих, что им мелкие, по их мнению, необычности пока не очень интересны? Я был лучшего мнения о наших аналитиках.
Но почему молчит радист с «четвёрки»? На «циркулярку» он просто обязан ответить, при любом раскладе, такие вызовы не каждый день бывают, да что там, не каждый месяц. Освобождаю кресло, уже направляясь к люку, даю ЦУ нашему маркони:
— Вызывай штаб, срочно уточни, что там с четвёртой машиной, и пусть лучше объявляют готовность «раз», что-то сейчас начнётся совсем нехорошее, ты меня знаешь, я без причины волну гнать не стану…
Не гений я стратегии, и лейтенантом был самым обычным, в мотопехоте, но Охотник, если хочет выжить, должен уметь связывать многие штрихи в единую картинку. Даже если эти штабные мудрецы доводят до нас информацию и с торможением. У нас-то ещё ничего, но приходилось общаться с коллегами аж из-под Москвы. После эвакуации бывшего центрального руководства на Урал, что мне с самого начала казалось не лучшей идеей, там власть в первые месяцы из рук в руки раз пять переходила. И утвердились, в конце концов, какие-то совершенно неудобоваримые, не подумайте, что в прямом смысле, людишки. Как уж они смогли закрепиться, никому не ведомо, но я и раньше думал, что в столицах всё не как у людей. Это кем надо быть, чтобы в таких муравейниках целыми днями выживать, дышать бензиновым перегаром и на каждый чих нового мэра в другую сторону маршировать? Генералов, как рассказывали, там чуть не больше, чем полковников, которых нам на обе области хватило бы с запасом, даже если их взводными ставить. Вот и мыкаются тамошние Охотники сразу под двумя командирами, согласовывая каждый свой шаг бумажками и печатями. А что гражданские, что вояки там не смогли полностью в новую жизнь вписаться, всё поначалу оглядывались на верхи, ждали команды какой-то. Куда меньше народу потеряли бы, поведи себя новые власти жёстче, вовремя мобсклады открой, с мигрантами раньше разберись. Теперь вот окопались в некоторых районных центрах области своей, ближе МКАД к столице бывшей и подойти не решаются. Толком не знают, что пришельцы в городе творят, какие у них там замыслы и козни в жизнь претворяются. Южные направления, что ни год, теряют, уж очень активно там Чужие свои посевы раздвигают, мельтешат такими толпами, что никаких патронов не хватит, если так стрелять, как эти генералы умеют. Это нам, считай, повезло, что в Ижевске и Ульяновске нашлись решительные люди, за несколько часов до начала Вторжения власть перехватили. Подгадали, что в Москве не успели даже понять, что произошло, а потом всем резко стало не до чужих проблем, свои бы разгрести. В обеих областях сразу после окончания высадки ввели осадное положение, бесцельного шатания гражданских и глазения на упавшие коконы не допустили. Поэтому населения потеряли не в пример меньше всех остальных, производство, опять же, сохранили. И оказались мы при оружии и боеприпасах, с продовольствием не бедствуем особо.
О чём это я начинал, пока снова не отвлёкся? Да ведь ясно, что пробует раздёргать наши силы кто-то, а сам задумал под это дело караван, что по графику должен завтра пройти, захватить. Пусть охрана там нормальная, так рассчитывали её под то, что всегда помощь из Посёлков успеет подойти. Вот у кого-то из соседей и нашлись грамотные планировщики. Нас озадачить, чтобы только на себя сил хватило, а больше полусотни грузовиков с патронами и другими интересными штучками — по нынешним временам очень заманчивый кусок. Спрыгнув на землю, снова подкатываюсь к старшему.
— И что там со второй заморочкой? — Пока связь не установили и штаб не дал внятных команд, нам спешить особо некуда. И к ребятам с «четвёрки» тоже, если, не дай бог, у них там неладное что закрутилось, мы никак не успеваем. В точности с другой стороны Периметра они от нас. Если был от них сигнал, то помощь из Посёлка в любом случае раньше к ним поспеет. Хотя на душе всё равно пасмурно, трудно стоять на месте, если почти уверен, что твоим коллегам сейчас тяжко.
— Ты учти только, слышал я это совершенно случайно, да с пятого на десятое… Нас тут неделю назад вроде как по обмену опытом на дальнюю точку посылали, знаешь, к юго-востоку там у нас местечко такое беспокойное есть?
Ну ещё бы не знать! Как раз граница с теми самыми «князьями безудельными», как у нас их называли. Места вроде хватает, да с народом напряжёнка, с техникой так вообще беда, не удержали в руках то, что сберечь могли, если с умом-то подходить. Две спецзоны под боком, где и не понять было, кто верховодит, кумовья или зэки. А после Вторжения скорешились они быстро, начали свои порядки на всю область раскидывать. Да и за пределы поглядывать, облизываясь на чужое. Реальной силы, чтобы по-крупному нам навредить, у них до сих пор не было, но так не упускали случая чужое прихватить. Пришельцев, к слову, там тоже не так уж и много, но, по слухам, их особо почему-то не трогали. Ссылались, по официальным каналам разговаривая с нашим начальством, как раз на нехватку боезапаса и бронетехники. Если так и в самом деле было, то вроде и понятно, с голыми руками против Чужих не поиграешь. Охотников, кстати, там и не осталось почти, не ужились они с бывшими уголовниками из ментов. Да и кто ужился бы с такими?
— Конкретно, что там случилось?
— На практическом выезде, так уж сложилось, реальный мародёр от соседей к нам под «гребень» угодил. Хотели мы его прямо на месте, как обычно, прикопать, дело-то совершенно ясное было, любой прокурор наш слова поперёк не сказал бы. Но этому кренделю, видать, уж очень жить хотелось. Кричать стал, что имеет важные сведения, которые непременно должен только самому главному нашему сообщить. Знаешь ведь, как они себя обычно ведут, когда их на горячем прихватывают? Ну вот, и я об чём. Одним словом, отвёл я его в сторонку и растолковал, что каждый второй из них, не считая первого, подобные песни начинает голосить, когда край видят. «Ты уж намекни пояснее, что такого важного можешь сказать, а я и решать буду, тут ты останешься, или поживёшь до суда скорого и справедливого». Видать, он даже такой отсрочке был рад, что намёк про обязательный суд мимо ушей пропустил. И сказал… — тут Михеич снова оглянулся, — будто у соседей налаживается торговля с Чужими!
— Как такое может быть? Ты сам понял, что сейчас сказал?
Прапор даже как бы не обиделся на такое моё заявление. Только хмыкнул.