Я начал было подумывать о содержимом чехла из-под гитары, и прикидывать, есть ли пули на медведя, или, на крайняк, на кабана. Пули с дробью точно были, но, как мне показалось, они были бы бесполезны. Дверь выглядела очень основательной, а стекло показало свою очевидную закалку от сильных ударов. Заодно я осознал, почему в этом кафе такие высокие цены? «Тормоз и…» был сделан на удивление очень добротно.
В какой-то момент я понял, что нам даже всем вместе дверь не открыть: развёл руки, извиняясь перед теми свирепыми мордами с полузакрытыми глазами, что я – тут, а они – там, направился к своему месту. Ну, и показал им жестами, что, мол, за деньгами надо следить.
Кассирша уже куда-то там звонила. Мне показалось, что милицию пыталась вызвать. Но, так ни с кем и не связалась. Мне же было запрещено вообще совершать любые звонки, если я в пути и с деньгами. И это очень логично.
Бульон из двух горшочков сильно расплескался по столу. А мои компотики…ужас! – Один стакан опрокинулся, а второй устоял, но был пуст почти наполовину. Даже помню, как подумал: «ишь, на халяву повёлся – вот тебе и наказание. Всё надо своим трудом зарабатывать и не вестись на суперскидки – рано или поздно обстоятельства своё возьмут».
Несколько пельменей печально прощались с надеждой попасть в мой желудок, предательски подрагивая на столе в очень неаппетитной смеси компота из сухофруктов, размякших фруктов и жирного бульона.
За пару мгновений кафе из уютного превратилось в таверну, в которой только что откушали три королевских мушкетёра с одним гасконцем в компании гвардейцев кардинала герцога де Ришельё, а после этого устроили между собой потасовку. И эпицентр этой потасовки пришёлся именно на мой столик.
И тут меня охватил ужас! Настоящий, холодный, неотвратимый и совершенно ужасный ужас!
Я почувствовал…Не увидел, а именно почувствовал, что рядом с моей сумкой происходит какое-то движение.
Какие-то резкие всполохи воздуха прямо около сумки и футляра с ружьём.
Бросив несчастных, свирепых и мордастых, я кинулся к сумке.
К ужасу прибавилось и дрожание рук: сумка была открыта! Маленький замочек, смыкающий две молнии, был просто выдран из сумки и валялся рядом. И он был оплавлен!
Но, я ведь никого не видел рядом! Я бы не пропустил даже кошку, - в кафе она была: пёстрая такая, трёхцветная, очень яркая и приметная. Таких обычно на удачу заводят…Да, что там кошка: крысу бы не пропустил, если бы она пробежала рядом с сумкой. Очень цепкое чувствительное боковое зрение – это ещё одно моё свойство. И оно меня не раз выручало.
По спине потёк неприятный ручеёк, усилив почти беспомощное ощущение, что сейчас произошло что-то для меня непоправимое.
Я – к сумке.
Даже на глаз было видно, что пачек там поубавилось. Примерно на треть, если не больше. А это почти четыреста тысяч предательски высокого номинала зелёных американских денег.
Мне нужно было во что бы то ни стало взять себя в руки, чтобы понять, как и что произошло. И этот всполох воздуха – я тут же соединил два факта: после этого всполоха исчезла огромная часть денег.
Для меня это была катастрофа! Я начал лихорадочно прикидывать, куда спрячу свою семью, и как же у меня радикально изменится вся моя жизнь.
Ближайшую обстановку оценил, как мне показалось, мгновенно.
Футляр со стволом был почти на месте, но не вертикально, а словно его кто-то уронил и отодвинул в сторону.
Даже десять самых рыжих и толстых котов такое не смогли бы сотворить!
Треть налички!
Да, на глаз не менее трети в сумке не хватало. Пересчитывая почти всю ночь, я, казалось, каждую пачку запомнил анфас.
Четыреста зелёных косарей! Мать их всех, перемать! Это никогда не отработать! Все мои органы в совокупности сто;ят гораздо дешевле. Это – конец.
Мои мысли были примерно в таком духе: это всё. Мой путь закончен. Доигрался в охотников-сталкеров. Теперь – только спасти семью. Эти воротнички с виду белые. Но за такое!...При таких потерях они опаснее астероида, летящего прямиком к Земле.
Расчехлив ствол, я быстро соединил две части и ринулся к ближайшим людям в кафе. Рядом никого не было. Все работники попрятались и где-нибудь, на кухне, тряслись: ураган их нехило напугал. И они все куда-то попрятались. Только эта толстушка не выпадала из поля зрения. Но, она не выходила из-за стойки!
А тут ещё и разъярённый мужик со стволом по кафе бегает с бешеными глазами. – Это я уже себя так описываю.
В кафе было очень мало посетителей. И они уже не боялись урагана. Они боялись только меня.