Я выбрал очень уютный закуток в кафе и меня никому видно не было. Всё было, действительно, не по-дорожному уютно.
Не более десяти минут – и два глиняных пузатеньких горшочка с ароматными пельмешками ласково смотрели на меня. Распаренные ароматные лавровые листики зазывно били прямо в мой проголодавшийся рассудок. А за горшочками –не поверите, но я вам говорю чистую правду, - два гранёных стакана с компотом. Компот обозначился несколькими размякшими до слизи сливами и ломтиками яблок. Но, это было именно то, о чём я мечтал, пока грыз за рулём совершенно безвкусную и крайне пересолёную оленину. Про то, что я имел честь употреблять редкое для наших краёв мясо, было нарисовано на ярких пакетиках.
Я уже начал наслаждаться третьей или четвёртой пельменькой, как моё развитое боковое зрение уловило мгновенное движение за витриной кафе. Подсознание отозвалось: стритлайн сорвался с места и направился вместе с тоненькой цепью куда-то в сторону.
Сознание откликнулось также мгновенно, успев затолкать прожёванную пельменину в пищевод, и я увидел, что на улице неожиданно сформировался невероятный ветрище.
Что-то похожее на местный тайфунчик.
Пёстрый мусор и плотная пыль полетели мимо витрины. Задрожала входная дверь, словно ветер пытался прорваться внутрь кафе и отнять у меня мои вкуснейшие пельмени.
Я прекратил едва начавшуюся трапезу и приступил к оценке ситуации. Подошёл к окну-витрине и взглянул на небо.
Неба там уже не было. Тучи, неистово толкая друг друга, концентрировались прямо над площадкой, на которой ещё несколько минут назад ощущалось придоро;жное уютное автостойбище и томная суета уставших автовладельцев.
Всё резко изменилось.
Я тут же отметил, что ничего подобного прогноз погоды для этих мест не прогнозировал. Наоборот, при помощи радиоволн телевизионного диапазона и собственно телевизора девушкой очень приятной внешности было доложено о слабой облачности, с очень большими оговорками, с акцентом на ровную и тёплую погоду.
А тут намечался чуть ли не ураган. С эпицентром прямо над площадкой. Да что там – над площадкой. Мой выверенный глазомер определил, что грозные тучи закручиваются прямо над кафе! И мусор с пылью летают вокруг именно этого кафе, в которое я так удачно при«Тормоз и…л».
Всё кафе слегка затряслось. И я очень обрадовался, что это кафе, в отличие от других, стоявших неподалёку, было из бетона и с очень толстыми витринными стёклами. А дверь вообще выглядела пуленепробиваемой.
В другой кафэшке, метров в пятидесяти от «моего», крыльцо уже начало трещать, так как всё кафе было сделано из жестяных конструкций. Оттуда посыпались люди, прямо под ветрище с кучей пыли. Человек пять здоровых мужиков побежали в мою сторону.
Конечно, было принято решение переждать весь этот неожиданный небесный бардак. Я понял, что могу сильно сбиться с графика.
Люди, преодолевая очень сильный напор ветра, добрались из того кафе к «Тормоз и…», и почти с закрытыми глазами начали пытаться открыть входную дверь. У них ничего не получалось. Дверь не открывалась, хотя изнутри её никто не закрывал! В конце концов, массивная дверная ручка снаружи оказалась в руках у двоих особо старавшихся попасть внутрь «Тормоз и…».
Эти двое были лысые, а у троих, казалось, волосы сейчас оторвутся от головы. Всё было очень серьёзно. Лица у вех были - свирепее некуда.
Нарушив свои правила - не оставлять наличку без присмотра и быть постоянно начеку, я кинулся помочь людям, внезапно оказавшимся в центре нарастающего урагана без какой-либо защиты. Те колотили руками и ногами, но ни дверь, ни стекло не поддавались.
Их одежда неистово трепыхалась и пыталась сорваться с тел, а несчастные, но очень свирепые, чуть ли не все разом пытались выбить стекло или всю дверь в кафе.
Но, и стекло, и дверь оказались крепкими. Видимо, хозяин понимал, что публика тут, с дороги, может быть и без тормозов, и хорошо подготовился ко всяким неожиданностям.
«Вот бы мне такого напарника: всё предусмотрел. Ну прямо как я» - почему-то подумалось тогда.
Обладая, в общем, достаточной физической подготовкой, я пытался изо всех сил им помочь: давил на дверь, со своей стороны.
И у меня тоже ничего не получалось!
Дверь как будто заклинило с двух сторон! Словно она приварилась к дверному косяку!
Такого я не видел никогда. Мистика какая-то!
Пухленькая кассирша приложила свои пухленькие ручки к очень пухленьким щёчкам и, выражая нескрываемый ужас, интенсивно их массировала. А, может, и не массировала, а просто пальчики так дрожали. Но, стояла непоколебимо на своём боевом посту – у кассы. Она, в отличие от меня, не нарушила ни одного правила торговли.