- Много лет прошло, - вздохнул дворецкий, - не сразу замок закрыли. Давайте, я вам попозже всё расскажу? Тут надо сильно углубляться в гениологию.
- Хорошо, - согласилась я, и со словами, - эх, была не была, - шагнула в комнату.
Я предполагала, что могу тут увидеть, поэтому прихватила с собой пакет, веник и совок.
Я быстро подмела комнату, Джайлз бросился мне помогать, мы ссыпали пыль в пакет, я прошлась веником по стенам,
потом сняла занавески с окон и покрывала с кровати.
Отряхнув пыль с секретера, я тихо ахнула.
- Что такое, миледи? – всполошился Джайлз.
- С ума сойти можно! – воскликнула я, - это же кабинет 18-го века! А это антикварный стол 19-го века! Потрясающе!
Некоторое время я изучала предметы быта ушедших эпох, и пришла к выводу, что доставшееся мне наследство больше, чем я думала.
По всему замку тьма антиквариата, картины, правда, в отношении последних у меня большие сомнения.
Безусловно, герцоги владели подлинниками, тут сомневаться не приходится, но вот некий злоумышленник, понимая, что картины никто не станет проверять, подменил их на копии.
Меня сей факт чрезвычайно нервирует, тем более, я и сама заметила странность. Будучи художником по призванию и искусствоведом по зову сердца, я прочитала много книг по истории искусства. Я, хоть и не являюсь экспертом в области искусствоведения, даже, не имея подобного образования, сумела понять, что полотно, украшающее мою спальню, фальсификат.
Скажу честно, я была немного удивлена, ведь по всему замку висят подлинники, а у меня очень искусная копия. Причём не хухры-мухры, а Констебль, но в мою нерадивую головушку даже подозрения не закралось.
Да и кто ж думал, что именно так всё обернётся?
Хорошо, что хоть антиквариат не вынесли. Я невольно рассмеялась под недоуменный взгляд дворецкого.
- Дивный комодик! – хохотнула я, - чтобы такой украсть, надо очень постараться! Не в одну московскую квартиру не войдёт!
- Почему именно в московскую? – удивился Джайлз.
- Даже в обычную лондонскую! – усмехнулась я, - неудивительно, что украли картины, их в тубус сунул, унёс, а потом продал. Секретер трудновато незаметно вынести! Тяжёлый, как собака.
- Некоторые собаки лёгкие, - сказал дворецкий, а я закатила глаза.
- Так русские говорят! – отмахнулась я, - не забивайте голову! – и я открыла верхний ящик.
Внутри оказались бумаги. Огромное количество бумаг,
различных писем. Не разбирая, я вынула их все. Аккуратно сложив, я положила их на столик.
Потом стала проверять каждый ящик, методично выгребая корреспонденцию. Последний ящик что-то заело, я с чувством дёрнула, и оттуда вывалился футляр.
Открыв его, я обнаружила дивной красоты кулон. Ажурный медальон, усыпанный рубинами и изумрудами, он был на тонкой цепочке очень красивого плетения, выполненной из червонного золота. Кроме кулона мне на ладонь выпала брошка в виде ноты, вся в бриллиантах.
- Это принадлежало покойной миледи, - восхищённо цокнул языком дворецкий, - такие ноты были очень модны когда-то. Можно? – он взял у меня из рук кулон и раскрыл его.
- Что там? – спросила я.
- Фотография дочери Элизабет, - сказал Джайлз, - она была феерической красавицей. Парни заглядывались на неё, отбоя от кавалеров не было. Когда она влюбилась, а её возлюбленный попросил её руки, все были счастливы. Это был редкий случай, когда желание родителей и детей совпадало. Её избранник был богат, хорош собой, знатной фамилии. А через год после свадьбы Мери умерла.
- Тяжёлые роды? – тихо спросила я.
- Нет, она утонула, - вздохнул дворецкий, - тогда тут служил мой дед, он мне потом всё это рассказал. Бедная Мери ходила понурая после свадьбы, мать пыталась расспрашивать её, понять, что происходит. Но та не говорила. Нет, вначале девушка светилась от счастья, а потом потухла. Что произошло, никто не знал. Бедная Элизабет в один день постарела на десять лет. Она целыми днями не выходила из своей комнаты, тут и умерла. Иногда бродила возле пруда, в котором утонула дочь. Сама была, словно потухшая. Это украшение её дочери принадлежало. Она его хранила.
- Печально, - вздохнула я.
- Но с тех пор с герцогским родом всё время что-то происходило, - сказал Джайлз, - одни умирали при загадочных обстоятельствах, с другими несчастные случаи. То с коня падали, то с лестницы...
- Эта тенденция наблюдается несколько веков? – прищурилась я.
- Словно над родом проклятье лежит, - протянул дворецкий,
отдавая мне украшение, - а началось всё с Мери и Элизабет. Все четверо сыновей последней погибли.
- У неё были ещё четыре сына? – уточнила я.
- Да, но все они глупо умерли. Один отравился. Он очень любил природу, хотя родители его увлечений не разделяли. Он любил профессию врача, собирал травы, знал огромное количество секретов траволечения. Только где ж это видано – герцогский наследник, потомок славной фамилии, виконт, и одновременно медик! Его считали чуть ли не сумасшедшим, а на деле был умнее многих.
- Просто он был выше всей этой великосветской возни, - тихо сказала я, - настоящий аристократ, до мозга костей. И что?
- Наелся волчьих ягод и умер, - вздохнул Джайлз, а я удивлённо хлопнула ресницами.
- Как это? – протянула я, - вы же ясно сказали, что о н великолепно разбирался в этом. И наелся волчьих ягод? Не бред ли?
- Понимаю, госпожа, что вы обо всём этом думаете, - кивнул дворецкий, - это действительно выглядит, как бред, но это сущая правда. Вот с того момента замок и стал приходить в запустение. Все твердили, что рок лежит на фамилии, а покойный герцог велел закрыть все помещения, когда не стало Амбер.
Я замерла, переваривая услышанное, а дворецкий почтительно замолчал. Что, чёрт возьми, происходит?
Только сейчас до меня дошло, что я столкнулась с чем-то необъяснимым, но только всему непонятному и загадочному обязательно найдётся логичное объяснение.
На данном этапе я поняла, что с родом стало твориться нечто, когда умерли внучка и дочь главного герцога. Почему главного?
Да потому, что, согласно закону, старшему сыну присваивается титул на ранг ниже своего отца. В данном случае, старший сын герцога носил титул графа, а его младший брат виконта, а остальные ниже и ниже. Самые младшие сыновья в большинстве случаев вообще не имеют титулов, они просто потомки славной фамилии. Разве что король присудит за особые заслуги. Когда умирает отец, титул герцога переходит к старшему сыну, а остальные братья поднимаются на один титул вверх. Меня эта титулованная неразбериха стала потихоньку раздражать.
Поэтому я просто сгребла бумаги, сняла две картины, висевшие в комнате под слоем вековой пыли, и, крикнув сюда женщин, удалилась к себе.
Осмотрев картины, я пришла к выводу, что они подлинные, но они были тусклыми и выцветшими, явно требовали реставрации. А кулон и брошка мне очень понравились, я решила увезти их в Москву.
Я разглядывала кулон, изучая его через лупу, когда вошла экономка. Предварительно постучавшись, она застыла рядом со мной с кислой миной.
- Что вы хотите этим добиться? – ледяным тоном осведомилась она.
- Что вы имеете в виду? – прищурилась я.
- Не поставили меня в известность, пригласили сюда людей... – протянула она, а я её перебила.
- Это не ваше дело! – рявкнула я, начиная злиться, - это мой замок и я теперь здесь командую! Зарубите это у себя на носу! – и прикусила язык, вспомнив слова Джайлза о ней.
- Вы всего лишь дворняжка, - процедила экономка, - ею и останетесь.
- Не надо мне хамить, - процедила я, - я не дала вам ни малейшего повода к склокам, даже пыталась с вами наладить отношения вначале, но вы сами не захотели со мной нормально общаться. Тогда получите войну! Кто ко мне с мечом придёт, тот от меча и получит! Вы плохо меня знаете! Это мой замок! Мой! Поняли? Герцог отдал его мне! Последняя воля не обсуждается! Поняли?